ТИХАНОВСКИЙ Михаил Борисович

Родился в 1968 в г. Сергиев-Посад. В семье служащих. Закончил МХУ памяти 1905 г. по классу живописи у заслуженного художника России Д. А. Воронцова. Любит путешествовать: Русский север - Белое море, Архангельская область, Вологодская область, Крым, Кавказ, Дальний восток. Творческая поездка в Грецию.
Интересы автора представляет независимый арт-эксперт Соловьев В.Я.

В каких собраниях работы

Работы находятся в Греции, Японии, Германии, США.

Участие в выставках, аукционах

с 1990 выставки с Сергиево - Посадской организацией СХ России;
1990 "Художники за мир". Крутицкий вал;
1990-97 "Солнечный квадрат", групповая выставка : Павло-посадский музей, галерея "Инпор". В Центральном Доме художника;
1997 "Республиканская" в Центральном Доме художника, выставочный зал Бабушкинского района Москвы.

Критика

Наверняка символисты начала века сочли бы Михаила своим. И он публиковался бы в "Мире искусства", "Золотом руне", "Аполлоне": Но история решила иначе. Михаил Тихановский наш, а не их современник. И то, что было почерком эпохи стало его индивидуальным стилем, его отличительной манерой видения и чувствования нас действительности.
Этой "окружающей" нас (термин военный, и не зря !) обыденности, однако, никак не удается взять в полон молодого художника. От наглого диктата натуры он защищен магическим кристаллом культуры и религии, воспринимая все через него. Не зря живет в старинном русском православном и художественном гнезде.
Внутреннему взору Михаила открывается невидимое толповым зрением. И вот на старинных аллеях появляются тени прекрасных дам, а над святой обителью подле которой живет художник - Троице Сергиевой Лаврой в громах и молниях распахивается небо:
Неоромантизм Тихановского пришел в мир, казалось бы, окончательно изверившийся во всем и циничный. Есть ли у него какие-нибудь шансы обрести благожелатеьную внимательную аудиторию N Думается, что есть. Ведь и под маской продувного циника чаще всего прячется раненное сердце, жаждущее веры в чудо, в неравнодушие высших сил к человеку, в надичие у жизни смысла, в возможность когда-нибудь успокоиться в отчем доме.
Виктор Соловьев, 1997.