БЮФФОН Жорж Луи Леклерк де

(1707-1788)
Бюффон для естествознания фигура не менее величественная, чем Линней, но, в отличие от последнего французский ученый не только не признавал божественного начала в сотворении мира, но и всю свою жизнь, все свои исследования посвятил освобождению науки от метафизики и теологии, разработке и построению естественнонаучных теорий происхождения Земли, животных, растений и человека.

Бюффон был старшим из пяти де-тей богатого бургундского помещика. Трое его братьев впоследствии выбрали духовную карьеру и достигли высокого положения в церковной иерархии. Жоржа Луи ожидала иная судьба. В 10 лет мальчика отдали в иезуитский коллеж в Дижоне, куда незадолго до этого перебралась вся семья. Учился он довольно посредственно, и единственное, что интересовало его в то время, была математика. Отец Бюф-фона хотел, чтобы старший сын стал юристом, поэтому после окончания коллежа юноша три или четыре года изучал право. Однако увлечение математикой и естественными науками возобладало, и в 1728 году Жорж Луи перебрался в Анжер, где приступил к занятиям по медицине, ботанике и математике. В 1730 году из-за участия в дуэли ему пришлось все бросить и бежать из Франции. К счастью, он познакомился с молодым герцогом Кингстоном и его наставником Натаниэлем Хикманом и отправился вместе с ними в длительное путешествие. На родину Бюффон вернулся лишь через два года. За это время скончалась его мать, оставив сыну значительное состояние. Воспользовавшись этим, Бюффон, вопреки воле отца, поселился в Париже. Здесь он довольно быстро приобрел известность как в политических, так и в научных кругах. Уже в 1734 году за свои математические исследования, особенно в области теории вероятностей, он был избран в Парижскую академию естественных наук. Но математикой сфера его интересов не ограничивалась. Он изучал ботанику, лесоводство, проводил наблюдения за размножением животных, а кроме того перевел 'Метод флюксий и бесконечные ряды' И.Нью-тона и 'Растительную статику' С.Гей-лса.

Новый этап в жизни Бюффона начался в 1739 году, когда он был назначен интендантом королевского сада. Бюффон занимал этот пост до самой кончины - целых 50 лет, и все они прошли в интенсивном, напряженном труде. Каждую весну Бюффон уезжал в имение Монбар, где родился, а осень и зиму всегда проводил в Париже. Но где бы он ни находился, всегда четко планировал свой день. Вставал Бюффон с рассветом и до полудня корпел над научными исследованиями. Затем наступал черед финансовой деятельности и деловых встреч. За долгие годы ему удалось почти вдвое увеличить территорию королевского сада, опубликовать множество научных докладов по самым разным темам, написать 36-томную 'Естественную историю' и значительно приумножить свое состояние. Бюффон стал членом многих научных академий, в том числе Петербургской, получил графский титул, а его статуя, изготовленная по заказу Людовика XVI, еще при жизни ученого была поставлена перед входом в королевский Кабинет натуральной истории. В 1753 году Бюффон стал членом Французской академии - одним из '40 бессмертных'.

В работах Бюффона по натуральной истории ведущей была мысль о естественном происхождении окружающего мира. Он полностью отвергал вмешательство в этот процесс каких-либо потусторонних сил. Наука, по его мнению, должна основываться не на вере, а на законах, выводимых из самой природы.

Так, Бюффон отрицал идею Ньютона о божественном возникновении Солнечной системы, предложив на этот счет собственную гипотезу. Ка-кая-то комета, пролетев в непосредственной близости от Солнца, оторвала часть его массы, из которой сформировались планеты и их спутники. Вся последующая история Земли рассматривалась им как череда закономерно сменявших друг друга эпох: постепенное остывание планеты и образование земной коры; конденсация влаги на ее поверхности и возникновение океана, зарождение в нем жиз-ни; появление суши (сначала в виде единого материка) и сухопутных животных; окончательное разделение континентов и формирование их современного облика; происхождение человека.

Эта концепция была одной из первых попыток дать не только естественнонаучное объяснение истории Земли, но и ее универсальную хронологию, соотнеся биологические факторы с геологическими, что позволило многим историкам науки считать Бюффона одним из родоначальников современной глобальной экологии.

Исходя из своей гипотезы, Бюффон попытался экспериментально установить возраст Земли. Определив, насколько время охлаждения шариков из разных материалов зависит от величины их диаметров, Бюффон пришел к выводу, что Земля существует не менее 75 тыс. лет. Несколько позже, уточнив свои расчеты, Бюффон получил другое значение - 3 млн. лет. Но эту цифру он даже не рискнул опубликовать - она сохранилась только в черновиках. Дело в том, что, согласно библейским преданиям, мир был создан между VI и IV тысячелетиями до Рождества Христова. 75 тыс. лет и то было слишком много. Реакция церкви на эту дату была резко отрицательной, впрочем, как и на всю гипотезу Бюффона. Появилась даже анонимная брошюра, в которой ученого обвиняли чуть ли не в безбожии: 'В то время как другие писатели, развлекая нас историей отдельного насекомого, умеют вознести нас мыслью к Творцу, господин Бюффон, объясняя устройство мира, позволяет нам почти не замечать Творца'.

Бюффон развивал и собственную концепцию происхождения жизни на Земле, современного распространения животных на нашей планете и их разнообразия. Он полностью отвергал метафизические идеи преформизма, то есть предсуществования зародышей в родительском организме и склонялся к точке зрения тех, кто утверждал, что за формирование зародышей отвечает особое 'питательное вещество', состоящее из органических молекул. Такие молекулы, появившись в процессе развития Земли, полагал далее Бюффон, стали объединяться, образуя организмы. Многие из них исчезли, так как не были приспособлены к окружающей среде. Сначала, когда планета была еще очень горячей, выжить на ней могли лишь весьма крупные животные. По мере того как Земля остывала, они постепенно уходили с Северного полюса к экватору. Но в конце концов природные условия стали для них настолько неблагоприятными, что они вымерли. Вот почему, объяснял Бюффон, останки гигантских животных находят в Европе и Северной Америке. В то же время из органических молекул, сохранившихся в северных регионах, образовывались все более и более мелкие животные. Зародившись в Сибири, они проникали в Азию, Северную Америку, а также через южную Евро-пу - в Африку. Только в Южную Америку они не попали, поэтому и фауна там такая оригинальная. Чем мельче были животные, тем быстрее они размножались и тем больше их разновидностей возникало в процессе миграции. Соответственно, разновидностей крупных животных появлялось значительно меньше.

Бюффон одним из первых сформулировал биологический критерий ви-да - к нему относятся только те существа, которые, спариваясь, продолжают свой род и сохраняют черты, присущие данному виду. Рождение стерильного, не способного размножаться, животного (такого, как мул) означает, что его родители принадлежат к разным видам. С точки зрения Бюффона, сходство во внешнем облике и строении животных критерием вида считать нельзя - действительно, мул гораздо больше похож на лошадь, чем кудрявый спаниель на английскую борзую.

По Бюффону, вид - это единственная систематическая категория, реально существующая в природе. Все остальные, семейства например, придуманы лишь для удобства тех, кто классифицирует живые организмы, пытаясь втиснуть этот богатейший мир в довольно искусственные схемы. И здесь Бюффон достаточно последовательно боролся с любыми проявлениями метафизики. Для Линнея, создателя биологической систематики, виды были в конечном счете неизменны. В своем поиске совершенной системы он стремился понять и раскрыть божественный план творения. Именно это, по-видимому, и вызывало возражения Бюффона.

Сам Бюффон составил классификацию, которую считал гораздо более простой, приятной, полезной и ничуть не более умозрительной, чем любая другая. В ней собаке отводилось место за лошадью, потому что в действительности так и происходит - собака всегда бежит за лошадью. Отсюда очевидно, что система Бюффона основывалась не на научных фактах, а на общих достаточно субъективных представлениях о значимости тех или иных объектов.

В XVIII-XIX веках работы Бюффона, исключительно важные благодаря их разнообразию, оригинальности и степени воздействия на современников, издавались огромными тиражами во всех европейских странах. С ними был знаком каждый уважающий себя ученый. С тех пор прошло много лет, одни идеи Бюффона подтвердились, другие оказались неверны, но тем не менее о Бюффоне помнят, имя его не забыто. О нем пишут в школьных учебниках и ученых трактатах, и дело здесь не в деталях, правильности или неправильности его гипотез, а в том, что он заложил основы современного естествознания, одним из первых попытавшись создать его целостную систему.