МОТООРИ Норинага

(1730-1801)
В конце 1801 года в провинции Исэ на горе Ямамуро близ храма Меракудзи был захоронен человек, около могилы которого посадили сосну и вишню, а на надгробном камне написали лишь имя. Такова была воля Мотоори Норинага. Кем он был для Японии? Почему до сих пор чтят память о нем, а в 1972 году на его родине открыли мемориальный музей, рядом с которым расположен посвященный ему синтоистский храм? В специально оборудованной комнате бережно хранятся рукописи ученого, вещи, принадлежавшие его семье, два автопортрета. Музей стоит вдалеке от туристских маршрутов, но ежегодно здесь бывает много людей. Норинага был одной из ярких фигур в школе национальных наук, которая стремилась устранить китайское влияние и привить японцам чувство преклонения перед своей культурой, пробудить интерес к родной истории, религии, литературе. Он появился на свет в городке Мацудзака. Его отец, Оцу Садатоси, был преуспевающим оптовым торговцем хлопчатобумажными тканями. Городок располагался в провинции Исэ, где находилось святилище Исэ, наиболее почитаемый синтоистский храмовый комплекс. В нем, по преданию, обитала богиня Солнца Аматэрасу, из рук которой японский император и получил свою власть. В семье поклонялись синтоистским богам, веря в их милосердие и могущество.
Мальчику было десять лет, когда умер отец и его взяла к себе старшая сестра. Он прилежно учился, уже в 11 лет мог читать пьесы театра Но, японские повествования, религиозную литературу в упрощенном изложении. Он с любопытством наблюдал за толпами паломников, приходивших в храм Исэ, за пышными религиозными церемониями и красочными праздниками, что пробудило его интерес к национальной японской религии синто, которая к тому времени уступила место буддизму и конфуцианству и утратила былое влияние. Причины тому были чисто политические: фактические правители страны - сегуны династии Токугава - заимствовали из Китая конфуцианство, сделали его официальной идеологией. Их очень устраивала главная идея этого учения: живи согласно своему социальному положению, будь верен своему господину, то есть сегуну, не ропщи на тяготы жизни. А императора сегуны лишили всякой реальной власти якобы для его же пользы - нечего божественной особе осквернять себя заботами о повседневных делах, хватит и того, что за ним сохранили право раздавать придворные должности и награды. Император как бы царствовал, но при этом никем и ничем не распоряжался и за малейшую провинность мог быть наказан. Вот и будут потом представители школы национальных наук бороться за восстановление былого влияния синто, потому что именно в ней они черпали идеи для обоснования исконных прав императора на управление страной. И учение Норинага сыграет в этом огромную роль.
А пока мальчик прилежно занимался и совсем не собирался пойти по купеческой линии. Мать, уступив просьбам любимого сына, разрешила ему в 1752 году поехать в Киото - древнейший культурный центр страны - изучать медицину. Ему нравилось путешествовать, он побывал в Эдо, Осака, не раз наведывался в Ёсино, где склоны гор пленяли весной белым нарядом цветущей вишни. Потом он напишет такие строки:
Куда ни посмотришь,
белеют в горах облака,
и благоуханье
над Ёсино вишни струят, -
но как мне узнать, где цветы?!

Юноша не только постигал секреты медицины, но использовал любую возможность пополнить свое образование. Он увлекся японской классической литературой, начав ее изучение с 'Повести о Гэндзи'. Этот блистательный роман ХI века таил в себе множество загадок, раздумывая над которыми Норинага провел немало времени. Написанный придворной дамой Мурасаки Сикибу, он повествует о людях далекой поры, о том, ради чего они жили, чему радовались, от каких печалей у них щемило сердце. Норинага считал, что писательница сумела раскрыть неповторимое 'очарование вещей' - 'моно-но аварэ', сердцем познать их внутреннюю суть. Читатель, прочти эту грустную повесть, овеянную ароматом эпохи, поскольку она наконец-то переведена на русский язык. Живя в Киото, Норинага взял себе вместо простонародного Оцу имя Мотоори. Возможно, среди его предков и был какой-нибудь самурай по фамилии Мотоори, многие купеческие дома вели свою родословную от самурайских семей, в силу обстоятельств поменявших социальный статус.
В 1757 году Норинага возвращается домой, где приступает к врачебной практике, но и занятий японской классикой не оставляет. И постепенно литература, древние хроники, синтоистское учение становятся главным делом его жизни. Норинага творил в период, когда правители Японии не отличались способностью руководить страной, не обладали сильной волей, а стремились лишь к личному обогащению. Во второй половине ХVIII века в Японии процветали взяточничество, произвол, казнокрадство, разврат, господство фаворитов. А тут еще засуха и неурожаи - источники дополнительных бедствий для большинства жителей Японии. В своем трактате 'Тама кусигэ' ('Драгоценный ларчик') Мотоори Норинага назвал одним из величайших зол своего времени излишнее множество чиновников всякого рода. И настаивал на уменьшении их числа. Угнетенные крестьяне вызывали самые горячие его симпатии. Он обличал роскошь дворян и купечества, противопоставляя ей нищету простых горожан и крестьян. Источник этого зла он видел в неравномерном распределении богатств. Обрушивался он и на мздоимство, процветавшее среди правительственных чиновников. Все это привело его к заключению, что 'зло в общественных низах исходит от зла в общественных верхах'.
Однако Норинага только этим выводом и ограничился. Уже другие осознали, что надо взяться за оружие и прогнать злодея или убить его. Норинага возмущался жестокостью харакири, этим уникальным способом самоубийства, которое по самурайскому кодексу бусидо (путь воина) выражало готовность пожертвовать жизнью во имя нравственной чистоты, во имя долга. Нет никакой общественной пользы, рассуждал он, когда честные и способные люди кончают с собой из-за того, что допустили какую-нибудь пустячную служебную ошибку.
Мотоори Норинага покрыл себя неувядаемой славой, подготовив комментарии к 'Кодзики' ('Записи о деяниях древности'). Памятник был составлен в 712 году, достоверные сведения о нравах и обычаях старины переплетаются в нем с легендами, главная из которых повествует о божественном происхождении японского императора. Хроники появились до проникновения в страну китайских учений, что давало возможность проследить путь древней Японии. Расшифровке 'Кодзики' Норинага посвятил 35 лет жизни, доказывая полное отсутствие чужеземного влияния на этот памятник, осуждая преклонение перед Китаем. Мотоори Норинага как бы отряхнул 'пыль веков' с 'Кодзики', постаравшись привлечь к этой книге общественное внимание. Он и его последователи немало потрудились, чтобы восстановить в прежнем блеске и другие памятники древности.
Выступая перед слушателями и учениками, Норинага утверждал, что Япония, а не Китай - центр вселенной. Мы произошли от богини Аматэрасу, проповедовал Норинага, следовательно, стоим выше других народов и никогда китайским старцам не постичь суть неисповедимого! Так он стремился воспитать у японцев дух патриотизма и уверенность в себе. Но, как это часто бывает, идеи Норинага положили начало и националистическим тенденциям, которые в то же время помогли японцам отстоять независимость в середине ХIХ века. Свою любовь к стране он выразил такими строчками:
Поистине дивны
растенья заморских земель,
но ни ароматом,
ни цветом нельзя их равнять
с японской вишней в цвету...

Согласимся с Норинага, что цветущая вишня действительно поэтический образ Японии, это ее сердце, и ежегодное весеннее цветение сакуры (вишня по-японски) по-прежнему заставляет японцев замирать перед ее нежной красотой. И пусть эта традиция живет вечно.