ПОЛЗУНОВ Иван Иванович

'Сложением огненной машины водяное руководство пресечь... чтобы она была в состоянии по воле нашей, что будет потребно, исправлять,' - так писал Иван Иванович Ползунов в пояснении к разработанному им проекту теплового двигателя. Изобретатель-самородок из далекого Барнаула надеялся с его помощью осуществить коренную техническую реконструкцию всего горнорудного производства России и тем самым '...славы Отечеству достигнуть и... всенародную пользу в обычай ввести, облегчая труд по нас грядущим'.
Надо сказать, что к середине XVIII столетия горнозаводское дело в России достигло очень высокого уровня. Центром его стал Урал, где протекали детство и юность Ползунова. Поступив на обучение к надзирателю Екатерининского завода, он смог всесторонне познакомиться с технологическими процессами и производственным оборудованием. Энергетическую базу завода составляли 50 водяных колес, работа которых обеспечивалась воздвигнутой через реку Исеть плотиной. И вообще завод в то время мог быть построен только вблизи достаточно полноводной реки и притом в месте, подходящем для сооружения плотины.

Кроме того, производство нуждалось в топливе и сырье. Как правило, они доставлялись к заводу на лошадях, что было и малоэффективно и - с развитием производства - стоило все дороже. Так складывалась потребность в качественно новом источнике энергии, который не зависел бы от местных условий и мог быть использован везде, в том числе на угольных и рудных шахтах.

Ползунов понимал, что создание такого универсального двигателя - дело завтрашнего дня, и тем не менее все глубже и глубже в него погружался. В апреле 1763 года он подал начальнику Колывано-Воскресенвких заводов А.И.Порошину докладную записку и приложенный к ней проект 'огнедействующей' машины. При ее разработке Ползунов учитывал опыт зарубежных изобретателей. Они пытались сочетать паровой водоподъемник прерывного действия и водяное колесо, а уже от него передавали движение мехам, которые направляли воздух в кузнечные горны.

Эти мехи были главными установками на горно-рудном заводе того времени. Размещались в цехах и различные молоты и станы. Им нужно было сообщить возвратно-качательное движение. Ползунов отказался от водяного колеса и значительно упростил конструкцию двигателя, более чем вдвое увеличив его экономичность. У двигателя было два цилиндра, в каждом по поршню: когда один опускался, другой поднимался. Оба по очереди поворачивали вал, совершавший качательные движения.

Рецензентом труда Ползунова стал президент Берг-коллегии И.А.Шлаттер. В 'Рассуждении о проектованной шихмейстером Ползуновым огнем действующей машине' патриарх российского монетного дела и горнодобывающей науки отмечал, что '... сия машина уже изобретена с начала сего века господином Саверием и что... он шахмейстер так похвалы достойною хитростию оную машину сумел переделать и изобразить, что сей ево вымысел за новое изобретение почесть должно'.

В целом высоко оценив проект, Шлаттер предложил, однако осуществить комбинированный вариант: паровыми насосами поднимать воду и по желобам направлять ее на водяные колеса, которые через приводные механизмы передавали бы движение воздуходувным мехам. Позиция маститого ученого вполне объяснима. С одной стороны, авторитет европейской науки и инженерной мысли, а с другой, - дерзновенный прожект изобретателя-одиночки из глухой Сибири. Ползунов не принял рекомендаций Шлаттера и разработал второй проект, несколько отличавшийся конструктивно и предусматривающий увеличение размеров и мощности машины.

Ползунов обладал необычайной тягой к образованию и науке. И хотя он происходил из простого люда (родился в семье солдата), тем не менее успешно закончил словесную школу, а затем и арифметическую. В дальнейшем Ползунов прошел хорошее производственное обучение на заводах, рудниках и приисках.

Но главным источником знаний изобретателя в юношеском и зрелом возрасте было самообразование. Он проштудировал опубликованные к тому времени труды Белидора, Леупольда, Тривальда, Шлаттера, содержавшие сведения о различных паровых установках. Соединение хорошей теоретической подготовки и большого производственного опыта предопределило успешный исход не только разработки, но и реализации проекта. Строительство паровой машины было начато весной 1764 года, а уже в декабре 1765 года она успешно прошла пробные испытания и летом 1766 года была введена в эксплуатацию. Ползунову, однако, не суждено было увидеть любимое детище в действии. От чрезмерного напряжения, усталости и упадка сил он заболел скоротечной чахоткой и, как писал лекарь Я.Кизинг, '... сего мая 16-го числа, по-полудни в 6-м часу... волею Божьей умре'. Машина работала более месяца, а точнее 43 дня, после чего из-за неисправностей в котле была остановлена и, как оказалось, уже навсегда.

За короткую и нелегкую жизнь Ползунов сделал немало. И по службе достиг почета и признания, и в создании паровой машины все довел до логического завершения. Конечно, способствовали этому и природная одаренность и исключительное прилежание. А, кроме того, доброжелательность и участие всех, с кем ему приходилось сталкиваться по роду деятельности - от служилых людей канцелярии Колывано-Воскресенских заводов до императрицы Екатерины II. Благодаря ей сибирскому самородку оказали благосклонность и помощь Кабинет, Берг-коллегия и академия наук. В ноябре 1763 года был издан указ о произведении Ползунова в '... механикусы с чином и жалованьем инженерного капитана-порутчика'. Но, что самое важное, рекомендовано '... буде он при заводах необходимо не надобен, то прислать ево сюда ( то есть в Петербург - авт.), дабы он для приобретения себе большего в механике искусства здесь при Академии Наук года два или три с оной с вящшим наставлением прилежать и сродные его к тому дарования и способности с лучшими успехами впредь для пользы заводской употребить...'. Однако, высоко ценя Ползунова, канцелярия Колывано-Воскресенского горного округа сделала все возможное, чтобы не отпустить изобретателя и реализовать у себя предложенный им проект.

Одной из причин такой активной поддержки сибирского умельца было 'радение о безбрежном благе Отечества и процветании люда российского православного'. Но были и вполне земные материальные соображения. И определяли они, в первую очередь, действия не кого иного, как... первого лица Российской империи - вседержавной, августейшей, блистательной Фелицы. О чем идет речь?

История Колывано-Воскресенских заводов восходит к 1727 году, когда Акинфий Демидов открыл первое на Алтае Колывановское производство. Спустя 13 лет началось строительство Барнаульского завода. Произошло это не случайно - здесь были найдены богатые залежи серебряной руды. Проведав о них, управляющий казенными заводами на Урале В.Н.Татищев отписал все демидовские предприятия в пользу казны. Спустя два года, по ходатайству фаворита императрицы Анны Иоанновны Бирона, заводы были возвращены Демидову. Но минуло десять лет, и в 1747 году последовал высочайший указ о передаче, и теперь уже навсегда, этих заводов в личную собственность Императорского Двора с предписанием 'сколько возможно больше руды серебряной доставить'.

Взойдя в 1762 году на российский трон, Екатерина II стала единоличной владелицей заводов. И пробыв всего год на троне, она, несомненно, испытывала нужду в пополнении личных средство золотом и серебром. Кроме того, императрице не составляло никакого труда оказать высочайшую милость сибирскому умельцу и тем самым получить в его лице верного служителя престолу, а в свете прослыть 'сущей и щедрой наук и художеств покровительницей'.

Говоря о высокой гражданской ответственности Ползунова и его преданности Отечеству, уместно привести один пример. Зимой 1760 года Ползунов на красноярской пристани руководил сплавом добываемой в округе руды. О том, что там произошло, лучше всего рассказал он сам: 'Казенный дом... неведомо отчего, изнутри, во время глубокого сна загорелся. А как уже черная изба с сеньми изнутри пламенем обнялись и в горнице... огонь появился, тогда, от сна пробудясь, с торопостию ухватя государственные дела и книги в окно с ними выскочил... так-то государственная казна купно с делами остались без всякого повреждения и траты... собственное мое все потратил'.

Бессеребренник, по иронии судьбы сидевший в прямом и переносном смысле на баснословных запасах серебра, Ползунов содержал семью (мать, жена, двое малых детей) на годовое жалованье в 84 рубля и при этом заботился исключительно о том, как 'вельми знатным радением славы Отечеству достигнуть'; не роптал - работал, работал, работал, в работе и сгорел, не дотянув и до сорока.

В отличие от Уатта, у Ползунова не было научно-инженерного окружения. Единственным источником знаний для него были книги. И, несмотря на это, Ползунов раньше Уатта создал паровую машину. Не его вина, что столь грандиозное дело не получило развития. Просто феномен Ползунова - это классический пример опережения времени и событий. Такое случалось в истории и до и после.

Россия всегда привлекала зарубежных ученых. Один из них - Эрик Лаксман, который исследовал ее недра, животный и растительный мир (позже, в 1770 году, он был избран в Петербургскую Академию наук), путешествуя по стране, посетил Барнаул, познакомился с Ползуновым и внимательно изучил строившуюся паровую установку. О своих впечатлениях Лаксман писал: '... С кем я наибольше имею знакомство, есть горный механик Иван Ползунов, муж делающий честь своему Отечеству'.