ЛЕГОСТАЕВ Филипп Михайлович

Филипп Михайлович скончался 13 октября 1999 года. Писать эти горькие строки мог бы кто либо другой, лучше знавший покойного, но по неизвестным мне причинам эта печальная миссия выпала на мою долю. Скажу как смогу. Филипп Михайлович был лет на десяток старше меня, родился, значит, в первом десятилетии истекших 1900 годов. Думаю, что где-то в области наших столиц, но точно не знаю. Он получил военное образование и был близок по службе к высшему военному руководству РККА. Участвовал в злосчастной Финской кампании и, в частности, в последовавшей затем установке новой советско-финской границы. Я в это время учился в Болшевском Военно-Инженерном училище (возле Москвы).

Познакомились мы уже здесь, в Венесуэле, в начале 50-х годов. Филипп Михайлович приехал сюда с семьей вероятно на пару лет раньше меня и устроил физио-терапевтический кабинет, развернутый позже в школу, которая существует и посейдень, под руководством его внучки Саши. Эта деятельность возникла безусловно из его прошлого воинского образования (как и у меня: будучи сапером я стал топографом). Но самые основные черты этого замечательного человека заключались в его постоянном беспокойстве и участии в делах и жизни окружающих, где бы он ни находился: во время войны - на особо важных участках Власовского освободительного Движения; здесь, в Венесуэле, - в руководстве Организации созданной для взаимопомощи среди бывших борцов Освободи-тельного Движения, СБОНРа, в организации общественной жизни нашей нововозникшей Русской Колонии, особенно в относящемся к созданию наших Православных приходов и их Храмов, наконец - во всем, касавшемся взаимоотношений нашей Колонии с местным населением и властями, т.е. постоянное отрешение к поддержке на должной высоте нашего русского имени. Филипп Михайлович обладал весьма твердым патриотическим мировоззрением и, будучи это мировоззрение глубоко основанным на жизненном опы-те, на проверке в собственной борьбе и деятельности, он прямо и без обиняков ставил его во главу угла при любом его выражении. Это многим казалось даже некоторой резкостью, особенно тем, кто не давал себе труда поближе узнать его как человека. Но могу с полной уверенностью сказать, что Филипп Михайлович был вполне доступен противостоящим доводам: наши обоюдные точки зрения в некоторых вопросах расходились чуть ли не радикально, однако наше первое знакомство переросло со временем в добрую дружбу.

Мне остается выразить здесь только одну мысль, а именно: в лице Филиппа Михайловича наша маленькая русская группа в Венесуэле имела, и вот - потеряла, одного из наших самых активных и полезных сотрудников, наша Родина - одного из своих настоящих граждан, а наша гостеприимная Венесуэла, вознаградившая его своим высоким Знаком отличия, - одного из своих ценных тружеников. Не оставим же в потемках безразличия его доброе имя и вечную по нем память.

Последние дни его жизни выдались особенно тяжкими для него, его супруги Нины Андреевны и внучки Саши: за два дня до кончины Филиппа Михайловича скончалась его дочь Тата, Татьяна Филипповна, долгое время боровшаяся со своим недугом. Этого не выдержал и отец, также тяжело болевший за последние несколько лет. Кто решился бы объяснить эту таинственную последовательность почти одновременного ухода из жизни дочери и отца?... Неисповедимы пути Господни. Царство Небесное рабам Божиим Татьяне и Филиппу.