Морозова Варвара Алексеевна

Варвару Алексеевну Морозову - капиталистку купеческого происхождения, известную меценатку, эмансипированную красавицу с либеральными взглядами, да к тому же мать пятерых детей - можно без преувеличения назвать прообразом современных businesswomen. Железной рукой она управляла "ситцевой" империей Морозовых, издавала одну из самых прогрессивных газет России и жертвовала огромные суммы на просвещение пролетариата.
Стереотипы - страшная вещь! Вспомните классическую литературу: вряд ли там найдется хотя бы один персонаж-купец без сословной придури. В сюртуке и с золотыми часами на пузе, он уж если напивается, то падает замертво, если играет в карты, то спускает все до копейки. А купеческие жены - сплошь стареющие Кабанихи в кустодиевском теле. Между тем еще Немирович-Данченко в своих записках "Из прошлого Москвы" писал, что дворянство завидовало купцам, щеголявшим своим стремлением к цивилизации и культуре. Купеческие дети, хотя и воспитывались в духе старых, домостроевских порядков, вырастали образованнейшими людьми России. Жены выписывали наряды из Парижа, ездили на Французскую Ривьеру, а некоторые всерьез занимались бизнесом, как, например, Варвара Алексеевна Мороз
Неравный брак
"Ситцевая судьба", кажется, была определена Вареньке Хлудовой с самого рождения. Ее отец, Алексей Иванович, владел одной из первых российских бумагопрядильных фабрик с паровыми машинами. Когда ей исполнилось семнадцать, в нее влюбился директор "Товарищества Тверской мануфактуры" Абрам Морозов. Именно ему с братом достались тверские текстильные заводы при очередном, четвертом разделе знаменитого морозовского имущества.
Абрам Абрамович был старше своей избранницы и образованием не блистал. Варенька же росла красавицей, много читала, музицировала на рояле, свободно говорила по-французски. И раз за разом отклоняла предложение мужиковатого жениха. Но тут в дело вмешался Алексей Иванович.
Хлудов, человек неподкупной честности, трудолюбивый и умный, был сторонником абсолютного домостроя в семье - любое непослушание со стороны детей пресекалось самым строгим образом. Богатый купец Морозов, с точки зрения не менее состоятельного купца Хлудова, был блестящей партией для его дочери. Но, поскольку хлудовские дети унаследовали жесткий отцовский характер, пришлось собственную дочь посадить под замок, чтобы не упрямилась. А сына Михаила, потребовавшего самостоятельности, вообще выставить из дому.
Около года просидела Варвара в запертой комнате и сдалась лишь в обмен на прощение своего любимого брата. Так будущей предпринимательницей Варварой Алексеевной Морозовой была заключена первая серьезная сделка.
Любовь и долг
После свадьбы семейное бумагопрядильное дело было развернуто Абрамом Морозовым с удвоенной силой. Он выписал новейшее ткацкое оборудование из Англии и Швеции, пригласил иностранных специалистов. Устройство красилен и прочих вспомогательных производств сделало его мануфактуру безотказно действующим механизмом, превращавшим хлопок и шелк-сырец в ткани на любой вкус и достаток. Абрам Абрамович жил лишь работой, которой отдавался весь без остатка, и обожаемой Варенькой. Он боготворил свою жену, но она едва ли была счастлива с ним.
От чрезмерных перегрузок и адского режима работы идущего в гору предпринимателя, когда за десять-двадцать лет "делается дело пары столетий", нервная система трудоголика Морозова дала сбой.
Психическое заболевание Абрама Абрамовича длилось пять лет. Варвара Алексеевна отказалась определить мужа в спецклинику, как того требовал характер болезни, и ухаживала за ним до его смерти. В этот, пожалуй, самый тяжелый и мрачный период жизни ей очень помог профессор Сергей Сергеевич Корсаков, лечивший больного на дому. Основоположник московской психиатрической школы, доктор Корсаков был знаменит тем, что первым отменил жестокое обращение с психическими больными, царившее тогда в больницах, и резко выступал против стерилизации и кастрации своих пациентов.
Варвара Алексеевна умела помнить добро. Часть огромного состояния, которое досталось ей после смерти мужа, она передала на строительство больниц: психиатрической клиники, которой присвоила имя умершего супруга, и Ракового института на Девичьем поле, переименованного потом в Онкологический институт имени П. А. Герцена.
Московская благотворительница
Умная и волевая вдова взяла "Товарищество Тверской мануфактуры" в собственные руки. Расширение сферы сбыта, выгодные закупки сырья, дешевая рабочая сила - все это приносило колоссальные прибыли. Средства позволяли Морозовой не только жить с размахом, но и быть щедрой меценаткой. Осенью 1883 года Варвара Алексеевна обратилась к городскому голове с заявлением, в котором выразила желание внести первоначальный взнос - 10 тысяч рублей - на организацию в Москве читальни памяти Ивана Сергеевича Тургенева. Бесплатная библиотека была большой редкостью для того времени и добрым почином. Вскоре вслед за морозовской одна за другой стали открываться читальни имени Островского, Пушкина, Гоголя...
Благотворительностью Варвара Алексеевна занималась увлеченно, но с умом. Она твердо придерживалась правила: жертвовать нужно исключительно для того, чтобы "учить или лечить народ". Широко образованная, деловая и практичная Морозова вела строгий счет каждому целковому и никогда не позволяла вовлечь себя в бесполезную, с ее точки зрения, благотворительную акцию. В таких случаях Варвара Алексеевна отказывала твердо и решительно независимо от титула просителя.
Однажды Станиславский и Немирович-Данченко заехали к Морозовой обсудить планы предстоящего театрального сезона, естественно, в надежде на финансовую поддержку. Но говорили они неубедительно, комкано, точно стыдясь собственных идей. "В ее глазах был почтительно-внимательный холод, так что весь наш пыл быстро замерзал и все хорошие слова застывали на языке... Она с холодной любезной улыбкой отказала". Однако это не помешало им считать Варвару Алексеевну очень либеральной благотворительницей.
Действительно, имя Морозовой было одним из первых среди меценатов, поддерживающих работу женских курсов, научных лабораторий. Варвара Алексеевна построила и содержала школы в различных губерниях России, где детям бесплатно выдавали учебные пособия и кормили горячими обедами. Одним из ее самых известных детищ были так называемые Пречистенские курсы для рабочих, которые со временем стали просветительским центром московских пролетариев. Лекции приходили слушать до полутора тысяч человек.
Капиталистка Морозова помогала крестьянам, пострадавшим от наводнений; устраивала госпитали для раненных на фронтах; выделяла средства на издание народнического журнала "Русское богатство" и даже работала вместе с социал-демократами.
Варвара Алексеевна, несомненно, была белой вороной в купеческом сословии. Что же повлияло на обращение богатой фабрикантши в "классический тип прогрессивной московской благотворительницы" - порыв души или стремительные повороты в личной жизни
Прехорошенькая с детства, с годами Варвара Алексеевна стала одной из первых столичных красавиц. Ее огромные темно-карие глаза с бархатными соболиными бровями лишили покоя не одно мужское сердце.
Морозова не любила купеческую среду и всегда тянулась к "просвещенной интеллигенции". Однажды на званом ужине Варвару Алексеевну познакомили с редактором "Русских ведомостей" - самой прогрессивной газеты тех лет. Эта встреча оказалась судьбоносной для обоих. Василий Михайлович Соболевский сразу же влюбился в Морозову и преклонялся перед ней до самой смерти. А Варвара Алексеевна на многие годы фактически стала издателем газеты и гражданской женой ее редактора, активной и деятельной сторонницей передовых идей своего времени. Теперь в ее доме собиралась вся либеральная московская профессура, частенько заглядывали известные писатели и режиссеры.
Морозова так и не обвенчалась с Соболевским. Сторонница равноправия, учредительница первого женского клуба, она отстаивала собственную независимость. Правда, вопрос об официальном замужестве не имел непосредственного отношения к ее эмансипированности - церковный брак лишил бы ее фамилии, а значит, и морозовского наследства. (По этой же причине ее дети от Соболевского, Глеб и Наталья, носили фамилию Морозовых.) Но смелость Варвары Алексеевны заключалась в самом факте обсуждаемого и осуждаемого обществом "сожительства", которое она ни от кого не скрывала.
Образ жизни Варвары Алексеевны вызывал у ее сыновей от брака с Морозовым открытое неприятие. "Подсмотрели, что ли, что-то неладное в либералах сыновья ее - Миша, Ваня и Арсений, но возненавидели ярой ненавистью их либерализм и, кажется, заодно и мамашу", - вспоминал художник Сергей Виноградов.
Действительно, отношения в семье Морозовых складывались совсем непросто. И дело было в первую очередь в жестком характере Варвары Алексеевны: всегда подтянутая, деловая, она и с собственными детьми держалась строго и сухо. Морозовские мальчики, архимиллионеры с рождения, до своего совершеннолетия получали от суровой мамаши 75 рублей в месяц. Скупость, предполагающая воспитание личности. Но сыновья этого не понимали. Непрощенными остались и экстраординарность, природная одаренность матери, ее фанатичность в работе.
Старший сын Михаил, главный оппонент Варвары Алексеевны, добился своего избрания в старосты древнего Успенского собора в Кремле, где короновались все российские государи. Радовался почти по-мальчишески: "Вот теперь мамаша и ее либералишки бесятся, на хвостах вертятся от злости". Протест человека, обделенного в детстве родительским вниманием и не понимающего, что эмоциональная сдержанность помогала Морозовой вести огромное количество разнообразных дел и при этом держаться на плаву.
"Утром щелкает в конторе костяшками на счетах, вечером извлекает теми же перстами волшебные шопеновские мелодии, беседует о теории Карла Маркса и зачитывается новейшими философиями", - писал о ней современник. На рояле она играла каждый день, разучивая все новые и новые пьесы любимых композиторов. В пятьдесят лет начала изучать немецкий язык и вскоре уже свободно читала.
Умерла Варвара Алексеевна 6 сентября 1917 года, завещав большую часть состояния - пай фабрики - своим рабочим. В том же году "за контрреволюционную агитацию" большевики закрыли ее любимые "Русские ведомости". В конце 30-х годов журнал "Красный архив" "разоблачил" и саму Морозову: оказывается, своей филантропией она лишь пыталась "завуалировать эксплуататорскую деятельность предпринимателей". А популярная среди москвичей Библиотека имени И. С. Тургенева была сметена с лица земли относительно недавно, в 1972 году, при прокладывании Новокировского проспекта