АЛМОНД Марк

Разные люди знают, в сущности, разных Алмондов. Для одних это новый поп-исполнитель, очаровавший сентиментальных домохозяек, для других - ностальгическое воспоминание о дискотеках их молодости, где вовсю крутили записи его группы под названием "Софт Селл" (Soft Cell). Для третьих -знатоков, коллекционеров, артистической богемы - есть и совсем другой, неизвестный предыдущим категориям слушателей Марк Алмонд: утонченный исполнитель песен Жака Бреля, циничный и нежный поэт, демонический музыкант британской андегра-ундной сцены, связанный с ее самыми экстремистскими представителями. Четвертые узнали о нем, благодаря стараниям "МК", исключительно как о борце за права сексуальных меньшинств.

И тем не менее все перечисленное сочетается в нем одном - этом лондонском декаденте, наследнике Оскара Уайльда, Дориана Грея и лорда Дугласа одновременно. Как-то ему даже предложили сыграть роль Дориана, одного из любимых его героев. У Марка хватило трезвости отклонить заманчивое предложение. Слишком уж не подходящая у него внешность для северного Антиноя: черные как смоль волосы, рост 160 см, на пальцах - неизменные вульгарные перстни с черепами, и плечи украшают вполне символические татуировки: ангел - на правом, бес - на левом.

Сейчас он на вершине своей сольной карьеры, начавшейся в 1984 году после распада "Софт Селл". Успех альбома "Симфония напрокат" (Tenement Symphony) был закреплен следующим - "Двенадцать слезных лет" (Twelve Years Of Tears), представляющим собой запись его триумфального шоу в одном из самых престижных залов Англии -"Роял Альберт Холле". Спустя полгода (в мае 93-го) ему рукоплескала и Москва. В столице он дал один концерт в месте, идеально соответствующем его "жестокому романсу" - помпезном Театре оперетты с огромной классической люстрой и золотыми барельефами пятиконечных звезд на ложах. Зал театра, где в тот памятный майский день собралась вся богемно-андеграундная Москва, содрогался, его старческое тело едва выдерживало децибелы аплодисментов, грозя похоронить под своими обломками самую экстравагантную часть неселения столицы. Перед этим Алмонд совершил двухнедельный тур по Сибири, Белоруссии и Прибалтике, а из Москвы прямиком отправился через Лондон в Соединенные Штаты "раскручивать" свой концертный альбом. Марк в шутку посетовал, что он потратил две недели, выступая в городах, где, быть может, лишь один человек имеет какую-нибудь пластинку из записанных им двух десятков, в то время как в Штатах с их крупнейшим в мире музыкальным рынком от его концертов будет зависеть реальная раскупаемость компакт-дисков. Но, в отличие от многих своих коллег, он не жалел об этой авантюре. Ему понравилась страна, в которой, как оказалось, его знают и любят. К тому же контрасты всегда были ему по душе: например, его европейский тур с песнями Жака Бреля проходил то в церквах, то в стриптиз-клубах.

Таков уж этот человек, тесная лондонская квартира которого забита коллекциями предметов китча, усердно пополняемых им во время походов по "блошиным" рынкам типа нашей Тишинки: безумными куклами, фарфоровыми статуэтками, слащавыми открытками, старыми соул-пластинками, костями, черепами, крестами, вещами и сумасбродными и суровыми, часто имеющими магическое значение для их хозяина. Там же он покупает и свои регулярно теряемые перстни. Поклонники однажды сломали ему палец, пытаясь стащить с его руки одну из таких громоздких "пиратских" штуковин.

Он верит в астрологию и в оккультное значение своих татуировок. Его одиночество разделяет лишь двухметровый тигровый питон с прозаическим именем Шланг. Один журналист сказал: "Что вы хотите от человека, держащего змей в своей спальнеN"

Для тех, кто думает о нем как об обычном поп-певце, многое может оказаться неожиданным. Не проста и его 13-летняя карьера, на протяжении которой Алмонду приходилось делать и коммерческие, и нон-конформистские работы. Сегодняшний коммерческий успех для него не неожиданность. Это уже второе, "зрелое" восхождение к вершине широкой известности. На самом деле слава пришла к нему слишком рано. Марк был максималистом, и она испугала его. Он еще изучал изящные искусства в Лидс Политехник, когда дебютный альбом дуэта "Софт Селл" (Марк + Дейв Болл) "Нон стоп Эротик Кабаре" (Non-stop Erotic Cabaret) наделал много шума по обе стороны Атлантики Песня "Испорченная любовь" (Tainted Love) стала уже интернациональным хитом, а Марк все еще жил в одной комнате, служившей ему и гостиной, и спальней. Они с Дейвом получили аванс всего в тысячу фунтов от компании "Фоногрэм", контракта с которой добился их 18-летний менеджер Стиво. Довольно безумный и при этом крайне деловой, он в столь нежном возрасте уже организовал свой нон-конформистский лейбл "Some Bizzare", верность которому Алмонд сохранил до сих пор.

Отчаянный электро-поп "Софт Селл" оказал большое влияние на формирование стиля таких групп, как "Бронски Бит" (Bronski Beat), "Ирейже" (Erasure) и "Пет Шоп Бойз" (Pet Shop Boys). Это было время краткого, но впечатляющего взлета неоромантиков с их страстью к героике, байроновским .нарядам и электронике. Стив Стрэйндт уже царил в Мекке романтиков -клубе "Блиц", куда частенько среди прочих разодетых юных ^ позеров направлял свои стопы никому тогда неизвестный Джордж 0'Дауд (Бой Джордж).

Но Дейв и Марк оказались парнями с норовом. Они были не из тех, кто спит и видит себя звездой. Перебравшись в Нью-Йорк, они с головой окунулись в жизнь ночных клубов. Нескончаемая череда скандальных похождений, связанных с наркотиками, ссоры с важными персонами музыкальной индустрии, все более мрачные и разрушительные пластинки создали им репутацию "трудных артистов". Хотя вновь и вновь выходили синглы, становящиеся хитами, Марк и Дейв делали все, чтобы подорвать собственный успех.

Что и говорить, жизнь юного Алмонда была бурной, а творческие потенции колоссальными. Параллельно с "Софт Селл" он создал совершенно некоммерческий проект "Марк энд зе Мамбас" (Marc And The Mambas), отразивший его стремление к музыке серьезной и агрессивной. Принял участие в американском туре собравшейся ненадолго дикой группы "Зе Иммакьюлейт Кэнсамптив" (The Immaculate Consumptive) вместе с такими личностями, как Ник Кейв и Лидия Ланч.

Четвертый альбом "Софт Селл" назывался "Последняя ночь... в Содоме" (This Last night... in Sodom). Звучание группы стало совсем невообразимым, резким и неприятным. Пулеметная дробь барабанов и песенки со словами: "встреть убийцу, мой ангел" и "...но мы уторчены в дым" довершили дело. Популярность у широких масс падала, компания "Фоногрэм" была в шоке. Ночь в Содоме и в самом деле оказалась последней. Контракт был разорван, Марк и Дейв, давно уже пребывавшие в тяжелых отношениях, разошлись в разные стороны.

Надо сказать, что несмотря на то, что сольные синглы Алмонда регулярно попадали в чарты, а туры по Европе имели хорошую прессу проблемы с фирмами грамзаписи преследовали его и в самостоятельной карьере. Потому что, как ни крути, а эксцентричные записи певца продавались не так хорошо, как хотелось крупным фирмам вроде "Вирджин" и "ЕМИ". К тому же творчество Алмонда всегда находило большее понимание на "континенте", чем на родине. Британский истеблишмент вообще переносил певца с трудом. Би-Би-Си, бывало, запрещала трансляцию, по словам Алмонда, его "песен с перчиком". Книга стихов Марка "Ангел смерти в комнате Адониса", на ура воспринятая литературной критикой, долго не могла найти издателя из-за откровенности тем и языка, пока за дело не взялось, как того и можно было ожидать, английское издательство "Гей Менз Пресс" (Gay Men's Press).

Несмотря на ненасытную любовь к жизни во всех ее проявлениях, жажду наслаждений, свойственную каждому убежденному гедонисту, Марк всегда остро ощущал ее быстротечность. Поэтому он постоянно проявлял интерес к темной стороне жизни. Что, в общем-то, не характерно для западного человека. Песни Алмонда полны темами смерти, садомазохизма, суицида, гомосексуальной эротики, страсти и магии.

Он выработал свой уникальный стиль - экзотическое кабаре с пост- панковскими мотивами, в котором сильно влияние французского шансона и испанского фламенко. Алмонд удачно балансирует на тонкой грани между китчем и высоким искусством.

Законченный романтик, которому цыганка-гадалка предсказала раннюю смерть, Марк, к счастью, обладает характерной английской самоиронией. Это отражается и в его творчестве, и в рассказываемых им мелких житейских историях.

В ответ на вопрос, узнают ли его на улицах, он сказал, что да, узнают, но только люди обычно думают, что это некто, стремящийся походить на Марка Алмонда. Со смехом Марк рассказывал, как одна девушка спросила его, не Алмонд ли он. Получив отрицательный ответ, она воскликнула: "Слава Богу!" и принялась ругать певца и его музыку. Марк вспоминает, как один его друг, работающий в ресторане, рассказывал про своих коллег, которым был неизвестен факт их знакомства. Услышав во время работы песню Алмонда по радио, они стали говорить: "Да он - "голубой", я никогда не покупал его пластинки и не буду" и т. п. Тогда Марк специально зашел к своему другу на работу, чтобы понаблюдать их реакцию.

В 1985 году Алмонд согласился по предложению группы "Бронски Бит" на провокационную акцию: он и Джимми Соммервиль, известный "открытый гей", дуэтом исполнили диско-номер "Я люблю" (I Feel Love) Донны Саммер, которая как раз в этот период делала заявления антигомо-сексуалистского характера в связи с проблемой СПИДа. Песня заняла 5-е место в национальном хит-параде Великобритании.

С версией же другого старого шлягера эстрадной звезды 60-х Джен Питни, исполненной с ним дуэтом, Алмонд добился в 1988 году первого места в чартах и впервые вошел в сердца старых леди, которые стали разбавлять в концертных залах обычную, одетую в черное аудиторию певца.

В последний год жизни Нико наш герой записал с ней вместе песню "Твои поцелуи жгут" (Your Kisses Burn). Правда, как говорил ее клавишник Джеймс Янг, недавно побывавший в Москве, Нико осталась не в восторге от этого сотрудничества.

В следующем году Алмонд, давний и страстный поклонник Жака Бреля, имел огромный успех во Франции с целым альбомом песен ее легендарного певца. Вдова Жака Бреля высоко оценила пыл и мастерство Марка, сказав, что это лучшая интерпретация творчества ее покойного мужа.

С тех пор популярность Алмонда значительно выросла. Каждый старый его поклонник может теперь задать вопрос: "И что же дальшеN" Сохранит ли он статус поп-звезды или вновь добровольно нырнет на дноN Ведь до сегодняшнего дня он не прерывает связей со своими "глубоководными" друзьями:

в 91-м году он спел самую мрачную песню на пластинке радикальной группы "Койл" (Coil), а в 93-м на маленькой фирме все того же Стиво выпустил некоммерческий "Абсент" - сборник песен французских шансонье.

Этот вопрос остается открытым, как и этот материал - незавершенным. "Лишь смерть, - писал Пазолини,- осуществляет заключительный монтаж нашей жизни... когда бесконечное, смутное и расплывчатое настоящее превращается в ясное, стабильное прошлое".

А у мистера Алмонда впереди только будущее.