САЛЬНИКОВ Владимир Александрович

1948 родился в Чите
1971 окончил Московский полигpафический институт (гpафический факультет)
1971-88 работал иллюстpатором для московских издательств
1972-82 пpеподаватель в Московском полигpафическом институте
с 1980 член СХ СССР

В каких собраниях работы

Музей В.Маяковского, Москва
Томский художественный музей, Томск
Muzeum sztuki w Lodzi, Лодзь, Польша
Музей чешской литературы, Прага, Чехия
Коллекция Великой герцогини Люксембургской
Собственность E.Peshler, Швейцария

Участие в выставках, аукционах

ПЕРСОНАЛЬНЫЕ ВЫСТАВКИ

1992 "Художник и кpитик". Галерея "СТудия 20", Москва
1992 "Hаучение телу" (совместно с М.Михальчуком). Институт Философии РАH, Москва
1993 "Доверчивый супруг". Галерея "Велта", Москва
1994 "Победа и поражение. Племянница художника Гитлера". Институт современного искусства, Санкт-Петербург
"Победа и поражение". Галерея "Obscuri viri", Москва
"Остролистовый лес". Галерея "СТудия 20", Москва
1995 "Спасение пространств". TV Галерея, Москва
"Думы". Галерея "CТудия 20", Москва
"Спасение пространств". Семинар "Человек в эпоху электронных технологий". TV Галерея, ЦСИ, Москва

ГРУППОВЫЕ ВЫСТАВКИ

1987 "Репрезентация". л/о "Эpмитаж". Профсоюзная ул., д. 100, Москва
"Ретроспекция творчества московских художников. 1957-1987". л/о "Эрмитаж". Профсоюзная ул., д. 100, Москва
"Жилище". л/о "Эpмитаж". Профсоюзная ул., д. 100, Москва
1988 "Hовое советское искусство". Выставочный зал, Октябpьская, 26, Москва
Междунаpодная тpиеннале pисунка. Вpоцлав, Польша 1989 "Фоpма и обpаз". Сумы, Укpаина
"Гpафика московских художников: Городу и миру". ЦДХ, Москва
1990 "Тpое". Галерея "Московская палитpа". ЦДХ, Москва
"Советский художественный авангаpд, 1920-1980". Галерея "Московская палитра", Минск
1990-91 "The Pyramid Show". Галерея "Московская палитpа". Сидней, Аделаида, Австралия
1991 "Совpеменные художники - Малевичу". ГТГ, Москва
"АРТ МИФ 2" (программа "Имена"). Манеж, Москва
1992 "В центpе миpа". Томский областной музей, Томск
"КККК". ЦДХ, Москва
"Kennen Sie diese NamenN". Raissa Galerie, Эpфуpт, Фpанкфуpт-на-Майне, Геpмания
"Hатюpмоpт конца XX века". Галерея "Московская палитpа". МАРХИ, Москва
1993 "Монументы: Трансформация для будущего". ИСИ, ЦДХ, Москва; ICA, Нью-Йорк, США
"Национальные традиции и постмодернизм". ГТГ, Москва
"Индороссия" (совместно с Н. Котел). Лаборатория ЦСИ, Москва
1994 Monumental Propaganda. ICA, World Trade Center, Нью-Йорк, США
"Бассейн "Москва" (выставка-акция). Бассейн "Москва", Москва
"Мой маленький эксперимент с реализмом". Проект "ESCAPE". Мастерская кураторов ЦСИ. ЦСИ, Москва
"Рисунки из России". Галерея "Московская палитра", Москва
1995 "Партия под ключ". Галерея М.Гельмана. Политехнический музей, Москва
"Апокалипсис". Российский Государственный гуманитарный университет, Москва
1996 "Галереи в Галерее". ГТГ, Москва
"Артотека", ГЦСИ. ЦДХ, Москва
"Новое берлинское художественное объединение", Немецкий культурный центр им.Гете. ЦДХ, Москва
1997 "Кредо" (куратор Л.Кашук). Российский Фонд культуры, Москва
"Метаморфозы "тихой жизни" и мертвой природы. Предметная среда. Конец ХХ века" (куратор Л.Кашук). Российский Фонд культуры, Москва
"Реконструкция последнего проекта художника Андрея Благова" (акция; автор М. Перчихина, куратор Н.Палажченко). Галерея "Spider & Mouse", Москва
"Salon Digita1" (акция в Интернете Центра искусства и медиа технологии в Карлсруэ; ЭКСПО-2000 Германия; Goethe Institut, Hoskau; TV Галерея). Математический институт им.Стеклова, Москва
"Калашников" (куратор А.Маслаев). Районный выставочный зал Б.Садовая 3, Москва
Международная художественная ярмарка "Арт-Манеж", TV Галерея, ГЦСИ. Манеж, Москва (каталог)
"Россия реальная и воображаемая". Российский Культурный Центр, Будапешт, Венгрия

Автор о себе

Что я, вообще, делаю в искусствеN
Куда-то передвигаюсь - под давлением трудно отслеживаемых и, уж конечно, неконтролируемых сил: любознательности и нежелания вписываться в общую рамку. Чтобы, не дай Бог! незаметно для себя самого не мимикрировать - я глаз не свожу со своего силуэта: как он выглядит на общем фонеN Что, естественно, сопровождается некоторыми трудностями, пока не смертельными. Зато, я не гнию заживо, что непременно случилось бы, начни я более строго следовать всем тем правилам и запретам, что определяют конфигурацию современного московского художника. Я же могу себе позволить в одно и то же время сочинять геополитические теории, выступать с телевизионными проповедями (в соответствии со мною же придуманным вероучением "Спасение Пространств") и заниматься портретом, писать обнаженные тела, символизирующие Прекрасное, на котором основывался советский режим. Не быть и не стать абстрактным, просто калькулируемым, учтенным, сподручным, легко кодируемым - и есть для меня искусство. Избежать всего этого, чтобы остаться инфантильным, капризным, волюнтаристичным и шизойдным, вести себя, как примадонна, т.е. иметь право быть регрессивным - и есть для меня искусство. А то, как этого добиться - уже философия. Быть в искусстве - значит быть в материнской утробе.

Критика

Вряд ли кого-нибудь из окружающих нас сегодня художников портрет интересует так, как Владимира Сальникова. Мы привыкли - чему нас учит живописная традиция - что портрет это своеобразный мгновенный снимок, живописный слепок с лица, даже если в моментальности конечного изображения наслаиваются друг на друга следы времени - многих прошедших сеансов, в ходе которых постепенно проступал желанный лик. Однако портрет для Владимира Сальникова - это в первую очередь жанровое задание, это выстраивание каждый раз вместе с создаваемым изображением его жанровой рамки, композиционного вместилища. Но не в том смысле, что нужно все уравновесить и скомпановать - так, чтобы получилась удобная для глаза композиция (хотя и об этом приходится думать); дело в том, что возможности самого жанра будут всякий раз осваиваться параллельно проступающему образу. А раз так, то "реализм", или "реалистичность", этих работ будет заключаться отнюдь не в сходстве (художник нас всегда порадует и этим), но в том, насколько искомое сходство вписано в специально найденный для него жанр. Иными словами, сходство будет зависеть от его живописной организации, диктуемой вполне конкретным объектом, от использованного и часто по ходу изобретаемого приема, наконец, от невозможности предугадать, что из такого "использования" в конце концов получится. Жанр будет рождаться, точнее, случаться вместе с отдельным произведением, и жанр этот, повторяю, - портрет.
Когда я говорю о портретах Владимира Сальникова, я имею в виду не только собственно портреты - в основном женщин, замечу мимоходом, - но и живопись, формально к портрету непричастную. Огромные холсты с изображением частей женского тела, массивность которых любопытным образом приглушена эфемерностью материала (речь идет о дымчатом марлевом покрытии серии полотен) - эти холсты суть те же портреты. И даже иероглифические композиции, состоящие из рядов произвольно расцвеченных знаков, являются своего рода портретом. Портретом, разложенным на дробные составляющие, не имеющие, казалось бы, никакого отношения к лицу и все же такие, на которых зиждется изображение. Можно сказать, что это портрет элементов изобразимого.
Теперь возникает вопрос: что значит "портрет"N Я предполагаю, что в самой структуре портретного жанра уже записано лицо, уже отпечатаны его основные ориентиры. Даже если лицо как таковое отсутствует, это та изначальная схема (наряду с нашим телом), по которой мы располагаемся и движемся в мире, это размеченный, подобно координатной сетке, экран, принимающий на себя и возвращающий нам все наши проекции. Владимир Сальников как будто постоянно задает себе вопрос: как происходят наши встречи с миром, как мы встречаем и опознаем друг друга, как осваиваем вещи, как обживаем ландшафтN Он задает себе этот вопрос, обращаясь к невидимым, но жестким структурам, лежащим в основе самой нашей жизни. Владимир Сальников исследует портрет, портрет как путь, прокладываемый нами, но также и проложенный за нас. Художник как будто каждый раз совершает то, что свершается обычно по привычке: он недоверчив ко всему тому, что сознание, повинуясь закону экономии, переводит в область телесного автоматизма. Каждым своим произведением он заново осваивает путь человека в мире, но также и ту схему, которая позволяет организовать этот путь, сделав его предметом представления, в том числе и живописного. Владимир Сальников словно все время удерживает два полюса: представленного и самого механизма представления, то есть того, что движется в сторону возможных идентификаций, но до поры свободно от них.
Мне кажется вполне закономерным, что, исследуя портрет как еще не ставшую стихию, раскрепощая и освобождая самые его основания, художник дарит нам и образ собственного лица, показывая его на экране как лик читающего проповедь. Это укрупненное, живущее во времени лицо, которое подвержено игре мимических случайностей, безусловно уникально и вместе с тем есть всякое лицо - снова раздвоение и снова проблема: лицо как схема и как неуловимый избыток живого. Живописный портрет словно балансирует на этой грани - Владимир Сальников напоминает нам, как портрет становится портретом.

Е.Петровская

Библиография

"В мастерской художника Владимира Сальникова", журнал "Детская литература", N9, 1983;
"В мастерской художника Владимира Сальникова", журнал "Дружба народов", N2, 1988;
Н.Смирнова "Как нарисовать птицу", журнал "В мире книг", N10, 1983;
Каталог выставки "Пирамид-шоу", 1990, Мельбурн, Австралия.