ГАРРИСОН Бенджамин

1833-1901
Бенджамина Гаррисона, внука девятого президента Соединенных Штатов Уильяма Генри Гаррисона, можно назвать самым незначительным президентом "золотого века". Он родился 20 августа 1833 года, вырос в сельской местности Огайо и был, как и Кливленд, воспитан в пресвитерианской вере. Однако, в отличие от своего предшественника, он и будучи президентом, строго придерживался правил своей религии. Поставленный перед выбором между саном священника и юриспруденцией, решил стать адвокатом и переехал в Индианаполис в штате Индиана. Он остался верен церкви как дьякон и проповедник в воскресной школе и наряду с юридической работой сотрудничал в республиканской партии, пока гражданская война решительно не изменила его жизнь. В июле 1862 года офицером вступил в армию и благодаря своим качествам руководителя дослужился в короткий срок до бригадного генерала. Военные успехи сделали его интересным кандидатом от республиканцев для губернаторства в Индиане. Гаррисон многократно отказывался от этого поста, но согласился, чтобы его выбрали в 1881 году в сенат штата.

Гаррисону не хватало больших амбиций, он проиграл в повторных выборах 1887 года, но вокруг него были некоторые влиятельные политики и финансисты, поднявшие его до кандидата на пост президента. Не привлекающее всеобщего внимания прошлое Гаррисона, полное отсутствие политических скандалов и моральная чистота делали его прекрасным компромиссным кандидатом для выборов 1888 года.

Республиканская партия имела хорошего кандидата, но выбрала плохого президента. Гаррисон обладал незначительным политическим опытом, но был убежден в своей компетенции. Как глубоко верующий человек, в своем избрании он мог видеть только дело Бога. Его пребывание в должности проходило без подъемов, политика была слабой и без направления. Гаррисон не мог и не хотел работать партийным лидером. Вместо того чтобы заниматься политическими проблемами, понимал себя в это время только как главного начальника страны по кадрам. В первые 18 месяцев президентства был занят исключительно замещением должностей 1700 государственных чиновников, вплоть до начальника почты. Он полностью пренебрег важнейшим до этого критерием при выборе, политической пользой назначения, и придавал больше значения компетентности и неподкупности, и оскорбил тем самым всю партию. Возможно, самым чреватым последствиями решением было назначение тридцатилетнего ньюйоркца Теодора Рузвельта на государственную службу в федеральную комиссию. На этой службе Рузвельт основал свою федерально-политическую карьеру.

Первой реакцией партии был шок, потом неприятие. На последующие четыре года вряд ли можно было говорить о политике президента. У него не было ни достойной упоминания политической программы, ни желания пускаться в конфликты с Конгрессом. Президент бы одиночкой, ему не хватало привлекательности, он был холоден и сдержан, так что невозможно было установить с ним личные контакты. В ежегодные послания о положении нации Гаррисон включал свои предложения. Конгресс с удивительной регулярностью игнорировал их. После того, как он отбросил самое сильное оружие, власть покровительства, и высказался против использования права на вето, от него уже не ждали никакого сопротивления мероприятиям законодательной власти.

С женой Каролин Скотт, ее дедушкой, собственными детьми и внуками президент почти незаметно жил в Белом доме, где ритм жизни определялся набожностью семьи. Даже при выборе членов кабинета для Гаррисона важнейшим критерием было членство в пресвитерианской церкви. За исключением Джеймса Блейна, который после длительного нажима и политического лавирования снова стал министром иностранных дел и хотел утвердиться в качестве своего рода премьер-министра, чтобы на следующих выборах добиться, наконец, высшего поста, никто из политических знаменитостей не получил ни одного шанса. 51-му Конгрессу (1888-90), в котором господствовали республиканцы, была дана полная свобода. Он осуществил основные пункты республиканской предвыборной программы, президент не имел ни одного возражения. Гаррисон понимал конституцию в том смысле, что законодательная власть имеет самую мощную позицию в правительстве. Президент чувствовал себя обязанным республиканской программе, и Конгресс осуществил ее. Результатом был федеральный бюджет, который впервые превысил миллиард долларов, и законодательная власть получила прозвище "миллиардный Конгресс". Под руководством Уильяма Мак-Кинли палата представителей издала пошлинный закон, с которым тарифы скакнули на непредвиденную высоту. Тем не менее по инициативе Блейна был введен принцип взаимности, который уполномочивал президента заключать с другими странами соглашения об обоюдных указах по пошлинам и контролировать их соблюдение. Так были обеспечены американские шансы на рынках, прежде всего в Латинской Америке.

"Серебряный блок" внутри республиканской партии требовал снятия ограничений с серебра, а представители республиканской партии с Востока единственным валютным стандартом считали золото. Гаррисон не обозначил свою позицию четко в Конгрессе, так что обе стороны не знали, где и с кем президент. Совершенно без участия президента в июле 1890 года акт Шермана о стоимости серебра стал законом. Если бы президент наложил вето, то закон был бы провален. Однако после того как он с легкими сомнениями одобрил закон, казначейство было обязано каждый месяц скупать 4,5 миллиона унций серебра, т. е. почти всю американскую продукцию. В результате золотой запас федерального правительства сильно сократился. К несчастью, упала цена на серебро, соотношение его стоимости к золоту резко ухудшилось, а следовательно, изменилась ценность доллара. Но ожидаемого экономического эффекта это не дало. Закон принес союзу огромную убыточную сделку, компенсировать которую пришлось следующей администрации.

Закон о пенсиях для ветеранов гражданской войны, который сразу на две трети повысил выплаты пенсий союза, способствовал дальнейшему уменьшению избытка в федеральной кассе. В истории Соединенных Штатов это был на то время самый дорогой закон. Из избытка при Кливленде скоро, остался лишь дефицит. Необычайное единодушие царило в Конгрессе по вопросу ограничения трестов. Прогрессирующая монополизация в экономике беспокоила большинство американцев, независимо от их регионального происхождения и политической ориентации. Антитрестовский закон Шермана 1890 года, который действителен и сегодня, был принят почти единогласно. Но Гаррисон не осуществил содержащихся в нем положений. Инициатива исходила в основном от местных прокуроров, президент не возбудил ни одного дела. На выборах в Конгресс 1891 года республиканцы потеряли большинство в палате представителей. Так как в сенате господствовала все еще республиканская партия, то обе палаты были нейтрализованы. В таких условиях невозможно было взяться ни за один важный законопроект.



Внешняя политика Гаррисона носила опереточный характер. Блейн преследовал цель панамериканского союза, который откроет Соединенным Штатам латиноамериканский рынок и предоставит шансы для конкуренции с Великобританией. Он созвал Конгресс американских штатов в Вашингтоне, результатом работы которого были лишь многочисленные общественные события и основание одного бюро. И в других областях внешней политики администрация Гаррисона не создала ничего значительного. Возникли проблемы с некоторыми европейскими странами, в том числе и с Германией, которые препятствовали наводнению их собственных рынков дешевой американской свининой из якобы гигиенических соображений. Конфликты с Канадой и Великобританией, связанные с охотой на тюленей, разбухали и дальше. Важнейшим событием внешних отношений явился глубокий кризис с Чили (после того как американское правительство вмешалось во внутренние дела страны, а два американских матроса были убиты там в октябре 1891 года). На протест вашингтонского правительства и требование о возмещении ущерба чилийский министр иностранных дел отреагировал оскорбительной нотой. Кризис вырос до угрозы войны в январе 1892 года, предотвращенной только благодаря уступке чилийского правительства. Вся эта история доказала миру грубость внешней политики Блейна и Гаррисона, но тем не менее и показала, что Америка взяла на себя ведущую роль в Западном полушарии. Националистические проявления среди американского населения были предвестниками того национального опьянения, которое охватило Америку шесть лет спустя во время войны с Испанией.

Отказом от политики покровительства и нежеланием руководить партией Гаррисон в значительной степени содействовал все большему расхождению фракций внутри партии. Лидер республиканцев в палате депутатов Томас В. Рид и другие ведущие политики партии приложили все усилия, чтобы препятствовать его выдвижению в 1892 году. Но у них не было кандидата от оппозиции, так как Блейн вынужден был отказаться по состоянию здоровья. При поддержке делегатов из южных штатов Гаррисон без больших усилий был выдвинут кандидатом, но, когда за две недели до выборов 1892 года от туберкулеза умерла его жена, потерял к этому всякую охоту. Гаррисон проиграл Кливленду, которому блестяще удался вторичный подъем. Он получил преимущество более чем в 380 000 голосов и 277 к 145 голосам в выборной коллегии. И дальше занимался политикой, был оратором и членом арбитражной комиссии в пограничном конфликте между Великобританией и Венесуэлой. 13 марта 1901 года, почти забытый всеми, умер от воспаления легких.

Источник: Peoples.ru