ШАКАЛ Карлос

Первый удар

В воскресенье, 30 декабря 1973 в богатом пригороде Лондона, молодой человек открыл дверь особняка, где он служил дворецким, и столкнулся с молодым темнокожим человеком. Юноша наставил на дворецкого оружие и по-английски, но с резким акцентом, потребовал проводить его к хозяину дома Джозефу Сиеффу. 68-летний Сиефф был одним из наиболее успешных и влиятельных еврейских бизнесменов в Лондоне. Он был не только президентом "Маркс и Спенсера", сети крупнейших универмагов в Лондоне, но и почетным вице-президентом Британской сионистской Федерации. Организации, которая собирала миллионы фунтов для Израиля под маркой боаготворительности.

Дворецкий Мануэль Перлора, сопровождаемый тычками пистолета в спину, проводил незнакомца через дом к лестнице, которая вела в спальню хозяина. Жена Сиеффа, Лоис, увидела их со второго этажа и быстро заперлась в собственной спальне и ринулась к телефону вызывать полицию. Полицейский оператор зарегистрировал запрос в 7:02 после полудня.

Во время этого вторжения Сиефф был в ванной и готовился к обеду. Услышав, как дворецкий зовет его, он выглянул в открытую дверь и уперся взглядом в чью-то руку с пистолетом. Прежде чем он успел среагировать, пистолет выстрелил, и пуля калибра 9 мм попала прямо ему в лицо с расстояния менее метра. Тяжело раненый, Сиефф осел на пол. Незнакомец подошел к нему, приставил пистолет к виску и выстрелил во второй раз. Прежде чем он завершил свою задачу, он услышал вой полицейской сирены - машина прибыла менее чем чеез две минуты после того, как Лоис вызвала полицию. Бандит сбежал.

Невероятно, но Сиефф выжил. Пуля, которая попала ему чуть выше верхней губы, попала в зубы и застряла в челюсти. След пули врачи увидели в миллиметре от жизненно важной вены. Даже при этом кровотечение было сильное. И все завершилось бы печально для него, если бы его супруга не перевернула бы его на живот. Машина скорой помощи отвезла его в больницу, где хирурги несколько часов удаляли пулю. Несколькими неделями позже, когда он оправился достаточно, чтобы говорить, он сказал друзьям, что он помнит только руку, сжимающую оружие.

Смелая попытка убийства была первым актом насилия этого молодого человека с необычным именем. Даже при том, что он не сумел выполнить свою задачу, он целый и невредимый скрылся с места преступления. Если бы он был арестован той холодной декабрьской ночью, мы никогда не услышали бы больше о человеке, который стал известен, как Карлос Шакал.
Рожденный революционером

Карлос родился в Каракасе, в Венесуэле 12 октября 1949. Его мать, Эльба Мария Санчес, планировала дать ему имя в соответствии со своей католической верой. Но Хосе Алтаграсиа Рамбрес Навас, отец мальчика, имел другие планы. Как истинный марксист, он настаивал, чтобы его первый сын был назван по имени его героя, Владимира Ильича Ульянова-Ленина. Упрямо игнорируя протесты его жены, Джосе зарегистрировал своего сына как Ильич Рамирес Санчес.

Как ни странно, в юности, Хосе вступил в Католическую семинарию с намерением стать священником. Однако, проучившись три года, он объявил себя атеистом и вернулся домой в город Мичелена. Позже его обвинили в укрывательстве преступника. Он был обвинен в коммунизме, и его выслали из города. Он отправился в Колумбию и поступил в университет Боготы, чтобы изучать юриспруденцию. Сразу после поступления он присоединился к левой фракции в Боготе. И когда он закончил университет, он окончательно стал революционером и марксистом-ленинцем.

Беспокоясь, чтобы жизнь его сына не прошла впустую, он и сына воспитал в духе марксизма. Его мать тайно крестила сына, вынужденная скрывать от мужа, что желает воспитать Ильича добрым католиком. Когда муж уезжал по делам, он брала ребенка к мессе, пытаясь привить ему веру. Ильич нежно любил мать и уважал ее за то, что она отказалась подчиняться отцу, но в будущем, когда он стал революционером, он окончательно повернулся к церкви спиной.

В 1951 году у Ильича появился брат. Отец назвал его Лениным. Семью годами позже родился и третий сын в этой семье. Его назвали Владимиром. Позже Карлос скажет: "Это была проклятая глупость со стороны моего отца - дать нам такие сверхъестественные имена. В моем случае, это, правда было удачей. Но не для моих братьев. Они не стыдятся своих имен, но эти имена принесли им много проблем в жизни".

Добившись успеха, как юрист, Хосе мог позволить себе нанять частных учителей для того, чтобы его сын узнал все о марксизме. Для трех учителей Ильича он даже написал специальные указания, чему и как стоит учить его отпрыска.

Когда Ильич стал взрослее, друзья дразнили его "Эль-Гордо". Он ненавидел эту кличку и в запальчивости сказал друзьям, что когда-нибудь весь мир услышит о нем. Правда, независимо от обидной клички, Ильич стал лидером м компании своих братьев и некоторых друзей.

В 1958 году из-за распутства мужа Эльба забрала сыновей и отправилась сначала на Ямайку, а потом в Мексику. В 1961 году она вернулась в Каракас, так как годы путешествия подорвали здоровье мальчиков, особенно Ильича. Страдала его успеваемость в школе. Правда, у него обнаружились таланты к языкам.

Период отсутствия Эльбы и детей дома не помог исправить мужа и его отношение к женщинам. И Хосе стал приводить домой любовниц. Пара развелась двумя годами позже. Ильичу было только тринадцать, когда состоялся этот развод.

Террорист учится

После развода Ильича отправили в "Fermin Toro Lycee", школу Каракаса. Эта школа, выбранная для Ильича его отцом, была известна своими радикально левыми педагогами. Детей даже привлекали к уличным маршам с требованиями вновь разрешить в стране компартию, запрещенную либеральным правительством. В январе 1964 года Ильич присоединился к союзу Венесуэльской Коммунистической Молодежи и погрузился в революционную деятельность. Позже Ильич хвастал, что Союз буквально эксплуатировал его организаторские способности. Но Педро Ортеге Диазе, президент Венесуэльской компартии, заявлял, что Ильич не принес венесуэльским коммунистам никакой пользы.

Независимо от его тусклой тогдашней жизни, позже о нем сообщали, как о подающем надежды революционере, которым руководил ни больше не меньше, как сам Фидель Кастро, а то и КГБ. Согласно нескольким публикациям, в те годы молодой Ильич был отправлен в лагерь на Кубе для идеологической обработки. Этот лагерь назывался Mantanzas, и управлялся он совместными усилиями Кастро и советником Кастро из КГБ Виктором Семеновым.

Историки предполагают, что Ильич в лагере был студентом самого Антонио Дагуес-Боувиера, эквадорского партизана, знатока революционной войны и старшего офицера КГБ. Ильич научился пользоваться взрывчаткой, автоматическим оружием, овладел методами шифрования. Другие источники утверждают, что он лично встречался с отцом Камилльо, колумбийским священником, ставшим партизанским лидером у Че Гевары.

Учился ли Шакал у кубинцев, так пока и непонятно. Но два эпизода считаются маловероятными. Первый - то, что он не мог встретиться с отцом Камилльо, так как солдаты Колумбийской армии убили священника в феврале 1966 года. Кроме того, генерал Семенов не был советником Кастро приблизительно до 1968 года, то есть, стал влиятельным на Кубе человеком лишь спустя два года, как Ильич, предположительно, там учился.

Эти истории относительно обучения Ильича были, очевидно, распространены ЦРУ. Они основаны на информации, полученной от одного из перебежчиков из кубинского посольства в Париже. Возможно, перебежчик и рассказал ЦРУ, что Ильич был одним из многих венесуэльцев, которые учились терроризму на Кубе. В ЦРУ потом признали, что у них не было подтверждения этой информации.

В августе 1966 года Эльба забрала Ильича и его братьев в Лондон, чтобы она там учились. После того, как семейство обосновалось в западном Лондоне, Ильич поступил в колледж Стаффорда в Кенснгтоне. Его преподаватели помнили его как откровенно самоуверенного и ленивого молодого человека. Он всегда был дорого одет. Независимо от такой репутации, Ильич справлялся с учебой и сдал все экзамены. Он перешел в более престижный колледж.

В течение этого периода его жизни Ильич и его брат Ленин, как сообщалось, были членами Королевского Кенсингтонского клуба. Где их, возможно, и научили обращаться с огнестрельным оружием. Но опять же нет никаких доказательств этих предположений.

Раньше, чем стать знаменитым террористом, Ильич стал знаменитым в Лондоне плэйбоем. Его часто видели в сопровождении матери на различных приемах и коктейлях в посольстве. Вскоре после прибытия в Лондон он присоединился к группе британских активистов, желавших основать международную ассоциацию студентов-коммунистов. Но Ильич лишь однажды посетил собрания этих активистов и бросил их, когда узнал, что за этими встречами тщательно следит полиция.

Его политическая карьера могла начаться вскоре после 1967 года, когда венесуэльская партизанская группа "Вооруженные силы Национального Освобождения" рекомендовала ему отправиться в Восточную Европу и организовать там группу молодых венесуэльских коммунистов в странах Восточного Блока. Но этим планам не суждено было сбыться: в Лондон прибыл его отец. Он приказал сыновьям продолжать образование в Парижской Сорбонне. В мае 1968 года Хосе взял Ильича и Ленина и отвез их в Париж. Там он стал свидетелем парижского восстания студентов. И хотя он был согласен с их марксистскими взглядами, Хосе не имел никакого желания видеть своих сыновей, вовлеченных в уличные драки. Он отказался от парижских планов.

Матушка Россия

Беспокоясь за сыновей, желая им блестящего и "подходящего" образования, Хосе вошел в контакт с культурным атташе Советского посольства в Лондоне. Тот принял меры, и мальчик попал в Москву в университет Патриса Лумумбы. Спекуляций на тему того, что именно тогда КГБ и завербовал Ильича, было множество. Единственное свидетельство этой версии - отчеты Венесуэльской коммунистической партии, которая называла Ильича студентом, которому предоставили возможность учиться в СССР в рамках советско-венесуэльской дружбы. Ильич и Ленин были приятно взволнованы перспективой учиться в матушке России, в самой гуще коммунизма. Их волнение быстро прошло, когда попали в агрессивную среду университета Дружбы народов с его суровой дисциплиной. Первый год Ленин потратил на изучение русского языка и исследования марксистской культуры. А Ильич потратил этот год на пьянки и девочек. Его преподаватели были разочарованы.

Желание как можно больше общаться с женщинами Ильич унаследовал от отца. Но немногие из этих отношений продолжались долго. Ильич лишь одну кубинку по имени Соня Марин Ориола, называл своей "большой историей любви". Отношения закончились, когда беременная Соня возвратилась в Кубу и вскоре родила дочь. Ильич сделал несколько попыток связаться с Соней, но ответа не получил.

Хотя Ильич и был марксистом, его однокурсники помнят его скорее как романтика, чем идеалиста. Независимо от недостатка научного рвения, Ильича называли молодым человеком с потенциалом. Таковым его считали и члены Венесуэльской компартии. Доктор Эдуардо Галлегос Мансера, старший член политбюро партии, предложил ему пост представителя партии в Бухаресте. Он снял это предложение, когда Ильич открыто поддержал фракцию мятежника, который чуть было не расколол и не уничтожил компартию Венесуэлы в 1969.

Без поддержки партии, которая спонсировала его занятия в московском университете, его дни в Москве быстро оказались сочтены. Власти университета сделали несколько попыток убедить Ильича прекратить его распутную жизнь и сконцентрироваться на учебе, но он остался глух к этим увещеваниям. Ильич стал даже более жизнелюбивым и осмеивал любого, кто смел критиковать его. Наконец в 1970 году, когда Ильич принял участие в демонстрации арабских студентов, он был официально обвинен в "антисоветской провокационной деятельности" и отчислен из университета. Согласно одной из теорий, изгнание было лишь уловкой КГБ, чтобы скрыть его работу на советскую госбезопасность. Но свидетельств такой теории нет.

Выбор товарищей

Учась в московском университете, Ильич вошел в контакт с несколькими палестинскими студентами и подружился с ними, поскольку они говорили о борьбе их родины против общего врага - Израиля. С пылающими глазами они рассказывали о лидере мятежников, который организовал террористическую кампанию, чтобы освободить Палестину. Звали этого человека Хаддад. Вместе с Джорджем Хабашом, таким же студентом в американском университете в Бейруте Хаддад способствовал основанию Арабского Националистического Движения в начале 1950-ых. Члены движения посвятили себя борьбе за освобождение Палестины от израильской оккупации. До Шестидневной Войны их методы были мирными. Но затем Хаддад сформировал Народный фронт для Освобождения Палестины и представил новый манифест - Освобождение Палестины путем террора против Израиля. Основная доктрина организации была марксистской. А основной метод - международный терроризм. Первый акт террора свершился в 1968 году, когда вооруженные террористы захватили пассажирский самолет по пути из Рима в Тель-Авив. Самолет был вынужден приземлиться в Алжире, где террористы в обмен на освобождение заложников потребовали отпустить шестнадцать палестинцев, которые сидели в израильских тюрьмах. Сначала израильское правительство отказалось вести переговоры с террористами, но после того, как прошел месяц, власти передумали и согласились с требованиями террористов. Пассажиры самолета были освобождены целыми и невредимыми, а израильские власти потерпели оскорбительное поражение. Новости даже в самом Израиля быстро раструбили по всему миру о достижении Хаддада. Во всем мире левые террористы стали сражаться за Палестину. Это и "Фракция Красной Армии" в Германии, и "Красные Бригады" в Италии. "Народный фронт" произвел благоприятное впечатление на КГБ, и эту организацию стали напрямую поддерживать из Москвы. Именно через этот союз с Россией Ильич и оказался вовлеченным в деятельность "Народного фронта". Рифат Абул Авон, представитель Хаддада в Москве, встречался с Ильичом и вскоре пригласил его и его товарищей в учебные лагеря террористов в Иордании. Заинтригованный, Ильич принял приглашение и в июле 1970 года отправился на Ближний Восток.

Его первая остановка была в Бейруте, куда он прибыл инкогнито в офис Бассама Абу-Шарифа, где и вербовали в "Народный фронт". Абу-Шариф был поражен пылом юноши и принял меры, чтобы того взяли в лагерь террористов. Согласно последующим исследованиям, именно тогда, в этой конторе, Ильич и назвался Карлосом.

Через неделю Карлос уже был в лагере на холмах к северу от Аммана, и начал учиться взрывному делу и политической пропаганде. Даже при том, что он преуспел в его занятиях там, у стажера были проблемы с воспитателями. Карлос отказался принимать всерьез их тренировки и очень хотел "реальных дел". В последнюю неделю его обучения это желание исполнилось, когда израильские самолеты бомбили соседний лагерь и убили члена личной охраны Ясира Арафата. Неделей позже, Карлос возвратился в Амман, связался с Абу Семиром, старшим членом "Народного фронта", и был послан в более жесткий и, как сейчас сказали бы, продвинутый лагерь.
Черный сентябрь

6 сентября 1970 года Хаддад заказал одновременный захват четырех воздушных лайнеров, направляющихся В Нью-Йорк. Лейла Халед, один из доверенных лейтенантов Хаддада, произвела первое нападение. Халед стала знаменитой после того, как она успешно захватила самолет, летящий в Дамаск в 1969 году. В июле 1970 года Халед избежала серьезной опасности, когда управляемые ракеты обстреляли дом Хаддада, где в тот момент находилась Лейла Халед. Две из четырех ракет не взорвались, но две другие убили жену Хаддада и его восьмилетнего сына, которые находились в другой комнате. Хаддад обвинял в нападении секретную службу Израиля "Моссад".

Миссия Лейлы Халед состояла в том, чтобы захватить самолет, летящий из Тель-Авива в Нью-Йорк через Амстердам. По плану Халед и ее сообщник, Патрик Аргуэлло, должны были изображать женатую пару и взять под свой контроль самолет. Когда самолет приблизился к побережью Англии, пара вскочила со своих мест и, размахивая оружием, ринулась с кабине. Когда они добежали до каюты пилотов, пилот резко пошел на снижение, и террористы упали. В последующей драке Аргуэлло бросил ручную гранату в проход самолета Она не взорвалась, а сам Аргуэлло был застрелен. Халед схватили мужчины - пассажиры самолета, и жестоко побили. Она пыталась добраться до гранат, которые были спрятаны внутри ее бюстгальтера.

И затем, когда самолет приземлился в аэропорту Хитроу, Халед стала предметом жаркого спора между израильской службой безопасности и британской полицией - каждая из секретных службпретендовала на террористку. Каждая считала, что именно она имеет юридические основания на задержание Лейлы Халед. В конечном счете, израильтяне уступили, и Халед осталась в Британии.

Второе нападение также столкнулось с проблемами, когда Боинг - 747 оказался слишком большим, чтобы сесть на летной полосе аэропорта в Иордании, который выбрал Хаддад. Вместо этого самолет прилетал в Каир, где пассажиры и команда были освобождены. Два других самолета - Швейцарский и немецкий - были успешно захвачены и сели в Иордании, как и было запланировано. В честь этих захватов палестинцы переименовали летную полосу Доусона в "Летную полосу Революции". В открытом заявлении "Народный фронт" назвал эти нападения первыми ударами мести "за американский заговор, целью которого была ликвидация палестинской проблемы руками Израиля". Затем "Народный фронт" потребовал от швейцарского и западногерманского правительств выпустить несколько заключенных в тюрьмы этих стран палестинцев.

Следующий налет - захват самолета, отправлявшегося рейсом из Бомбея в Лондон со 150 пассажирами на борту. Она оказались захваченными в заложники. После двадцати четырех часов интенсивных переговоров пассажиры и команда были освобождены в обмен на Лейлу Халед и шестерых других осужденных террористов. Как заключительный акт мести, террористы разрушили самолет. Карлос, как новичок, в нападениях участия не принимал. Он охранял склад боеприпасов.

До налетов, король Хуссеин Иордании скорее сочувствовал палестинцам и даже позволил въехать в свою страну более чем пятидесяти террористическим группам. Но после этих захватов отношение мира к его стране стало очень резким. А, главное, Иордания оказалась беззащитной перед израильскими самолетами. Напряженность возросла в феврале 1970 года, когда иорданские отряды, пытаясь выполнить королевский декрет о сдаче оружия всеми палестинскими боевиками в Иордании, столкнулись с "борцами за свободу" в уличной драке, которая продолжалась три дня.

Рассердившись, что "Народный фронт" имел смелость не выполнить его приказ, король Хуссейн приказал своим маршалам изгнать палестинцев из Иордании. Этот конфликт получил название "Черного сентября" и стал первой реальной войной для Карлоса.

Свой человек в Лондоне

Карлос боролся плечом к плечу с Абу Шарифом против Иорданской армии до 1970. В этой войне, в которой погибло более трех тысяч палестинцев, Карлос завоевал репутацию бесстрашного борца и хладнокровного убийцы. После поражения палестинцев большинство членов "Народного фронта" сбежало в Израиль и вернулось к мирной жизни. Карлоса среди них не было; Джордж Хабаш имел серьезные планы относительно своего молодого протеже.

Он был избран представителем "Народного фронта" в Лондоне. Его задача - снискать расположение Британского общества и составить список высоких значимых персон, которых можно было убить или похитить. Сначала его отправили в другой лагерь, где террористов учили более серьезно. К февралю 1971 года Карлос был готов к своему английскому предназначению и отправился в Лондон, где соединился со своим семейством. Там он вернулся к жизни плейбоя.

Он посещал университет Лондона, где изучал экономику, позже учился на курсах русского языка в центральном политехническом институте Лондона. Это была часть его тщательно спланированного прикрытия. Его контакт с "Народным фронтом" - Мохамед Будия, алжирец, один из самых верных последователей Хаддада, координирующий действия "Фронта" по всей Европе. В поисках объектов для похищения Карлос изучал английские газеты, выбирая любых известных граждан - евреев или симпатизирующих Израилю. Когда он составил список, он под предлогом болезни все реже посещал учебу и составлял подробные досье на этих людей. В этот список входили известные политические деятели, бизнесмены, другие видные фигуры.

К декабрю 1971 года он уже имел детальный список, содержащий сотни имен. На этом ранний этап его карьеры подходил к концу, тайная деятельность террориста была почти закончена. Получив некую информацию и пытаясь предупредить преступления, полицейские специального отдела Скотланд Ярда произвели обыск дома, где Карлос жил вместе с матерью, но не нашли ничего предосудительного. Они полагали, что Карлос незаконно хранил большие партии оружия, подобные тем, что были найдены во время обыска в доме одного из его друзей. Невероятно, но поддельный паспорт Карлоса, который нашли у него ома, сочлинезначительным проступком. Его оставили, но за домом наблюдали. Позже семейство переселилось в новую квартиру в Кенсингтоне.

Несмотря на его латиноамериканское обаяние и безупречные манеры, многие молодые леди из общества часто отказывались с ним общаться. Одна женщина, правда, попала под его обаяние, но еще более была очарована его пылом политика и борца за свободу своего народа. Мария Нидия Ромеро де Тобон, привлекательная 37-летняя колумбийка, переехавшая после развода в Лондон, чтобы продолжить образование. Ее дед был основателем Либеральной партии Колумбии, а она в душе сочувствовала революционерам и поддалась на страсть Карлоса. Уже через несколько месяцев знакомства Карлос заручился ее поддержкой в выполнении своих опасных заданий. (1)

Однажды она изобразила из себя жену Антонио Дагуес-Боувиера, эквадорского партизана, который, возможно, обучал Карлоса на Кубе, и под этим именем арендовала три квартиры в центральном Лондоне. Ее другие обязанности - переправка документов и денег. Карлос позже сообщил следователям, что вдвоем они выполнили несколько "миссий" против выбранных им людей. Правда, никаких отчетов и документов по этому поводу найдено не было. По общему мнению, то лондонское время Карлоса в значительной степени было временем его бездеятельности. Просто тогда Хаддад выбрал другие страны мира для своей смертельной войны с израильтянами.

Резня

В течение февраля 1972 года, пока Карлос скучал в Лондоне, одна из команд Хаддада захватила самолет немецкой компании "Люфтганза". Одним из 172 заложников оказался Джозеф Кеннеди, сын Роберта Кеннеди. После коротких переговоров Кеннеди и другие заложники были благополучно отпущены. После того, как западногерманское правительство заплатило выкуп5 млн. долларов. В мае следующего года Хаддад отправил трех членов "Японской Красной армии" выполнить зверское нападение на аэропорт Лод в тлеь-Авиве. Приехав в аэропорт, трое террористов достали оружие и гранаты из своего багажа и открыли огонь по толпе. Когда обстрел был закончен, 23 человека были мертвы и еще 76 ранены.

Два террориста погибли во время атаки. Но не бойцами спецподразделений. Каждый из них был убит случайно: во время стрельбы один террорист убил другого, а в руках у этого другого взорвалась граната.

В сентябре того же года, команда боевиков организации Ясира Арафата "Фатах" захватили олимпийскую сборную Израиля в Мюнхене во время Олимпийских игр. После убийства одного из спортсменов и тренера группа удерживала других заложников и требовала выпустить 200 своих соратников, заключенных в тюрьмы в Израиле.

Переговоры продолжались сутки. Власти ФРГ согласили предоставить террористам самолет, который доставит их и заложников в Каир. Согласно плану, немецкие снайперы в аэропорту должны был атаковать террористов. Во время этой атаки девять спортсменов и пять из террористов были убиты. Когда новости относительно этих террактов дошли до Карлоса, он рассердился. Ведь он не принимал участия в этих схватках. (2)

Гнев божий

Мохамед Будия, руководитель "Народного фронта" в Европе, жил тогда в Париже под видом директора театра. Он был печально известен, как совратитель молодых женщин, которые становились его союзницами. В 1971 году Будия, эксперт по взрывчатым веществам, вместе со своей молодой немецкой подругой отправился в Роттердам, в Голландию. Их миссия состояла в том, чтобы взорвать один из крупнейших еврейских магазинов в этом городе. Но миссия не удалась - вместо магазина взорвался нефтеперерабатывающий завод. Позже невозмутимый Будия отправил эту девушку и двух ее подруг в Иерусалим на пасхальные праздники. Они должны были взорвать несколько гостиниц. План провалился. Израильская полиция задержала девушек в аэропорту Тель-Авива и при обыске нашла у них пластиковую взрывчатку и таймеры, спрятанные в одежде. Кроме того, их нижнее белье было пропитано воспламеняющейся жидкостью.

Несколькими месяцами позже Будия и другая женщина по имени Терес Лефебвер отправились в Австрию, чтобы захватить один из замков, используемых, как перевалочный пункт для российских евреев, выезжающих в Израиль. Тот план также провалился. Но их следующее нападение на нефтеперерабатывающий завод в Триесте (Италия) превзошел все их дикие ожидания. 12 кг пластиковой взрывчатки разрушили не только завод, но и нанесли серьезный ущерб Трансальпийскому трубопроводу, который снабжал нефтью Баварию, Вену и всю центральную Европу. Нефтяной пожар, длившийся два дня уничтожил 250 тыс. т сырой нефти и нанес Австрии 2,5 млрд. долларов убытков.

28 июня 1973 года утром Будия вышел из дома одной их своих любовниц. Он подошел к своему автомобилю и, будучи осторожным человеком, огляделся вокруг и осмотрел автомобиль. Удовлетворенный, он сел на водительское место, и в следующую секунду раздался взрыв. Будия погиб сразу. Позже французское исследование показало, что машина была взорвана усилиями команды израильских убийц организации "Гнев божий". Взрывное устройство было элементарным по израильским стандартам, но, как оказалось, эффективным. Будия был одним из последних целей боевиков "Гнева Божьего", мстящих за убийство израильских спортсменов в Мюнхене. Группа работала по специальному приказу израильского премьер-министра Голды Меир.

Тремя неделями позже Карлос возвратился в Бейрут и попросил позволения отправиться в Париж вместо Будии. Хотя лидеры "Народного фронта" были довольны его работой в Лондоне, они чувствовали, что он не имел опыта более серьезной работы, и отправили его назад в Лондон. Когда он вернулся, его уведомили, что преемником Будии будет Мичел Мохабал, и Карлос должен будет служить в его команде. Карлос был недоволен этим решением, он считал Мохабала недостойным этого поста. Независимо от этого настроения, Карлос прилагал все силы, чтобы помочь новому лидеру и согласился, что за смерть Будии необходимо отомстить смертью евреев в Европе. Нападение на Джозефа Сиеффа в Лондоне было первым актом этой мести. Карлос взял на себя ответственность за это убийство. И это было только начало.
Кампания

Через месяц после нападения на Сиеффа Карлос попытался взорвать банк еврея Хапоалима в Лондоне. Утром Карлос приехал в банк, открыл двери и бросил бомбу внутрь. Устройство, сделанное из российской ручной гранаты и 600 г пластиковой взрывчатки, не взорвалось полностью. Образовалась лишь маленькая воронка в полу, да разбилось окно. Единственным пострадавшим оказался 19-летний секретарь банка, получивший незначительные ранения.

Следующий акт мести этой кампании, которую разработали Карлос и Мохабал - бомбежка трех французских газет, которые, как считалось, были произраильскими. Автомобили, начиненные взрывчаткой, оставили около офисов этих газет и одной радиостанции. Бомбы были установлены так, чтобымашины взорвались в два часа ночи. Позже Карлос утверждал, что такое время они выбрали, чтобы было меньше несчастных случаев среди прохожих. Кроме того, сами газеты и радиостанция были уведомлены о нападении. В назначенное время три из четырех бомб взорвались, причинив редакциям огромный ущерб. Радиостанция избежала взрыва, так как бомба в машине, оставленной рядом с ней, не взорвалась.

В то время как Карлос работал в Париже, Хаддад разрабатывал новый участок войны с израильтянами. Он уведомил Карлоса и Мохабала о скором присоединении к ним трех членов "Японской Красной Армии". Правда, Ютака Фурая, член "ЯКА", был арестован в аэропорту Орли в Париже. Он был задержан, так как у него нашли три поддельных паспорта на разные имена. На допросе он признался, что он - член "ЯКА" и сторонник палестинцев. Французы проверили его и выяснили, что он был причастен к нападению на нефтеперерабатывающий завод компании "Шелл" в Сингапуре, которое организовал "Народный фронт". Расшифровав его документы, французы выяснили, что японцы совместно с палестинцами предполагали напасть на посольство Японии в семи столицах главных стран Европы.

Фурая был обвинен в подделке документов и заключен в тюрьму на несколько месяцев. Пока он сидел, восемь другихяпонских красноармейцев были высланы в Швейцарию. Испуганные швейцарские власти, не желая неприятностей, выслали их в западную Германию. Откуда в свою очередь их выслали в Голландию. Пока голландские власти думали, члены ЯКА атаковали французское посольство в Гааге. Все трое человек, участвовавших в этой нападении, были снаряжены Карлосом и Мохабалом.

По плану террористы хотели захватить у ворот посольства французского посла. Они опоздали, но сумели захватить посольского водителя и вынудили его отвезти их к офису посла. По дороге их заметил случайно проезжавший мимо полицейский патруль и стал их преследовать. Во время перестрелки лидер террористов и двое полицейских были ранены. После этого террористы все же ухитрились захватывать самого посла, Джакквеса Сенарда, и десять его коллег и держали их заложниками в офисе Сенарда.

Они потребовали, чтобы Фурая был выпущен от тюрьмы, и чтобы террористам предоставили Боинг-707 с полным баком. Пока с террористами велись переговоры, Фураю забрали из тюрьмы и в сопровождении спецназовцев из французского антитеррористического подразделения доставили в аэропорт в Амстердаме, где они стали ждать результатов переговоров.

Пока шли переговоры, Карлос придумал план, который, как он надеялся, вынудит власти выпустить его товарищей. В полдень он вошел в модный ресторан и с балкона второго этажа бросил гранату в толпу, которая ходила по магазинам на первом этаже. Он сбежал с места происшествия, а из-за взрыва погибли двое и были ранены 34 человека.

Через два дня французское правительство согласилось с требованиями террористов. Они не только выпустили Фураю и предоставили террористам самолет, но и заплатили им 300 тыс. долларов. И до сих пор власти Франции упорно твердят, что взрыв в ресторане не оказал на их решение никакого влияния.

Эта акция произвела впечатление на Хаддада. И в итоге он повысил Карлоса и приказал ему и Мохабалу захватить израильский самолет в парижском аэропорту Орли в декабре 1974 года. Наконец то Карлоса выбрали для выполнения, как он считал, "настоящей работы". К сожалению для террориста, время захвата совпало с забастовкой израильских работников аэропорта, и израильских самолетов в Париже тогда не оказалось. Карлосу приказали ждать, когда забастовка закончится. Наконец 13 января 1975 года Карлосу и Иоханнесу Вейнричу, его новому сообщнику, был дан приказ действовать.

Около полудня террористы сидели в арендованном автомобиле чуть в стороне от подъездного пути и ждали, когда израильский самолет взлетит. Их план состоял в том, чтобы подстрелить летящий самолет из гранотомета советского производства РПГ-7.

В назначенное время сообщник Карлоса ышел из машины с базукой и прицелился в самолет. Его заметили служащие "Люфтганзы" и охранник на крыше. Когда самолет был на расстоянии 130 метров, Вейнрич выстрелил, но ракета пролетела мимо самолета и попала в припаркованный недалеко автомобиль. Боеголовка не взрывалась.

От отдачи Вейнрич резко отклонился назад, задней частью гранотометаи попал в ветровое стекло собственного автомобиля и разбил его. От неожиданности он снова нажал на курок, и следующая граната вылетела, пролетела довольно далеко и, долетев до югославского сектора аэропорта, угодила в столовую пилотов. К счастью здание было пусто. Карлос и Вейнрич уехали из аэропорта и добрались до близлежащего кладбища, где бросили свою машину вместе с базукой и пересели в другой, заранее оставленный здесь автомобиль. Позже по телефону они сообщили агентству Рейтер в Париже, что нападение в аэропорту - их рук дело. Они сказали также, что сделали это, пытаясь отомстить за Мохамеда Будию и в следующий раз попадут точно в цель.

В то время как к Орли стягивались дополнительные полицейские цели, Карлос и Мохабал планировали свою следующую попытку взрыва. Через четыре дня после нападения Карлос и трое палестинцев уже были в аэропорту, чтобы отрепетировать следующий удар. Неделей позже террористы вернулись в аэропорт с другой, менее мощной базукой. Они спрятались в самолете и в нужный момент выскочили и приготовились стрелять в израильский самолет. Прежде чем они успели прицелиться, охранник на соседней крыше открыл по ним огонь из автомата. Толпа ринулась из аэропорта. Воспользовавшись этим застрелил полицейского и бросил в воздух гранату. Другой террорист пытался все же поразить самолет, но он был уже на расстоянии почти полукилометра, и выстрела не получилось бы.

Пытаясь спастись, террористы ринулись в пассажирский зал. Карлоса среди них не было. Он скрылся сразу, как только началась стрельба. А его товарищи попали в руки полиции. После короткой перестрелки, в ходе которой восемь человек, в том числе и один из охранников, были серьезно ранены, террористы взяли заложников и заперлись в туалете. Они захватили десять человек, включая священника, 40-летнюю девочку и беременную женщину. Через 10 часов переговоров французские власти уступили террористам и предоставили им самолет, на котором они, целые и невредимые, вылетели в Багдад. А Карлос и Мохабал, раздраженные неудачей, вылетели в Лондон, чтобы залечь на дно и спланировать следующую операцию.

Предательство

Карлос вернулся в Париж и снова начал проводить время в притонах и покупал все новое и новое оружие. А Мохабал совершил несколько поездок в штаб "Народного фронта" в Бейрут. 7 июня 1975 года, во время одной такой поездки, Ливанская полиция арестовала его в Бейрутском аэропорту, когда он собирался возвращаться в Париж. Они нашли у него информацию о детальном перемещении некоторых видных политических деятелей и бизнесменов в Париже и Лондоне. Заподозрив Мохабала в причастности к террористам, полиция Бейрута попросила провести допрос задержанного бывшего офицера французских спецслужб, кто был тогда резидентом в Ливане. После допроса заключенного, который длился почти два дня, Жан-Поль Мориат узнал, что Мохабал был членом "Народного фронта" и работал на человека по имени Джордж Хабаш. На допросе он также упомянул еще одного человека, назвав его Нуреддин. Согласно информации Мохабала, этот человек был наемным убийцей.

Мохабал был отпущен 13 июня и сел в самолет, отправляющийся в Париж. Он не подозревал, что к немцу уже был приставлен ливанский разведчик. Когда самолет прибыл в Париж, ливанский полицейский указал на Мохабала людям из французских спецслужб, поджидавших его в аэропорту. И ха арабом следили уже французы. Мохабал поймал такси и направился в латинский квартал, в маленький жилой дом в центре квартала. Некоторое время спустя он вышел их дома с чемоданами и в сопровождении кряжистого темноволосого человека. Агенты несколько раз сфотографировали их, но затем наблюдение отозвали.

20 июня, возможно, будучи под наблюдением, Мохабал оставил Париж и направился в Лондон. Осознав, хоть и слишком поздно, что этот человек сбежал, агенты французских спецслужб уведомили Лондон. Мохабала из Лондона отправили обратно во Францию. А в Кале Мохабал был арестован и высланв Париж. Сначала Мохабал отказался сотрудничать с агентами. Но затем, под угрозой изгнания в Бейрут, сломленный араб дал показания на "наемного убийцу". Единственное, что он не рассказал, что этим самым "наемным убийцей" был его соратник Карлос.

Он сказал им, что этот убийца часто посещал тот самый дом в Латинском квартале, где Мохабала впервые засекли. Там жила одна из его подруг. Согласно этой информации трое офицеров тотчас же выехали по этому адресу в надежде, что убийца все еще мог быть там. В это самое время Карлос действительно был там. У него была очередная пьянка. И когда полицейские постучали в двери, Карлос как раз показывал одной из девушек, как устроен автомат. Причем, дело происходило в ванной комнате. Полиция сделала попытку допросить Карлоса. Но он отказался отвечать на вопросы и угрожал обратиться в посольство. Атмосфера накалялась. Карлос вернулся в ванную и спрятал один из пистолетов в карман брюк. Когда он затем вернулся в комнату, он предложил полицейским выпить, а одну из девушек попросил спеть. Вроде бы накал спадал. Но затем один из полицейских ввел в комнату Мохабала, и тот указал на Карлоса.

Карлос немедленно вытащил свой пистолет и выстрелил ему в шею. Затем он повернул оружие в сторону одного из детективов и также выстрелил ему в шею. С потрясающей точностью. Карлос попал и в двух других полицейских перед тем как выскочить на улицу и скрыться. Позже серьезно раненому детективу помогли двое студентов из квартиры Карлоса. Они отвезли его на такси в больницу, и он был единственным, кто остался жив. Как ни странно, до этого инцидента французские власти представления не имели ни о Карлосе, ни о его террористических акциях. Спасшийся детектив дал им достаточно сведений относительно внешнего вида и привычек Карлоса.

Пока полицейские пытались выйти на людей, близких к Карлосу, он заехал к одной из своих старых подруг, забрал у нее свои старые документы, включая чилийский паспорт, и выехал в Бейрут через Брюссель

"Известный Карлос"

В Бейруте Карлос был принят, как герой-победитель. Он сумел убедить Хаддада, что он убил Мохабала, как предателя. Этот факт был позже подтвержден, когда вышедший в отставку агент Моссада показал, что Мохабал был двойным агентом и работал на Израиль с 1973 и предоставил израильтянам информацию, которая и помогла им уничтожить Мохамеда Будию.

Оправдавшись в глазах Хаддада, Карлос смог сам подобрать новую команду для своей следующей атаки, которая была не только интересна для честолюбивого Карлоса, но и очень опасна. Карлос отправился во Франкфурт и выбрал для работы двух граждан ФРГ - Уилфреда Боса и Хоакима Кляина. Они были потрясены, когда он сообщил им о своих планах. Их следующая акция должна была стать чуть ли не самым значимым террактом палестинцев. Карлос задумал напасть на штаб ОПЕК (сообщество стран-экспортеров нефти) в Вене. Цель состояла в том, чтобы атаковать конференцию представителей стран ОПЕК в декабре 1975 года и похитить всех собравшихся на конференции министров. За них предполагалось потребовать выкуп. За всех кроме шейха Ямани из Арвии и Джамшида из Ирана, которые должны были быть убиты во время нападения.

Он убедил этих скептиков - они пытались объяснить ему, что он плохо представляет себе те меры безопасности, которые принимает охрана на подобных конференциях. В команду Карлоса входили еще четверо. Это Габриэлла Крочер-Тиедеманн, немка, сидящая в тюрьме уже два года за нападение на полицейского. А также два палестинца и ливанец, известные лишь под их кодовыми именами Джозеф, Халид и Юсуф.

Собрав команду и подобрав своим людям оружие, Карлос вылетел в Аден для заключительной консультации с Хаддадом. Он вернулся в Европу через Швейцарию и сел на поезд в Австрию, в Вену, где она заказал себе шикарные апартаменты в Хилтоне. Его товарищам пришлось довольствоваться менее роскошным жильем, и они остались недовольны "буржуазным образом жизни" их шефа. Невозмутимый Карлос упорно утверждал, что его выбор отеля был обусловлен соображениями безопасности.

Хотя Карлос сохранил любовь к хорошей пище, прекрасным винам и роскошному жилью, он больше не был похож на плейбоя, каковым был еще несколько лет назад.

За месяц до нападения на конференцию ОПЕК он отрастил волосы, бакенбарды и козлиную бородку. Он стал носить черный берет, точно так же как его герой Че Гевара.

Сняв две маленькие квартиры в пригороде Вены, команда стала наблюдать за штабом ОПЕК и внимательно изучила отчеты о перемещениях и работе членов прошлых конференций. Позже Карлос поселил свою команду поближе к центру Вены. По настойчивому требованию Карлоса, встречи товарищей проходили в роскошных ресторанах. На одной из таких встреч Карлос сообщил друзьям, что во время нападения любой из заложников или свидетелей, который окажет сопротивление или создаст любую другую проблему, должен быть убит на месте. Кляин не соглашался, утверждая, что такой метод будет служить лишь тому, что народ на конференции впадет в панику. Эти двое обсуждали эту проблему больше двух часов. Прежде чем они поняли, люди в ресторане могли слышать их беседу, проходившую на повышенных тонах, а заодно и другие детали их плана.

В пятницу 19 декабря Карлос вышел из квартиры, чтобы встретиться со своим связником, предположительно, охранником одного из министров стран ОПЕК. Чуть позже Карлос вернулся в дом с двумя большими мешками. Там были винтовки М-16, револьверы, пистолеты и 15 кг взрывчатки. "Революционные ячейки" Кляина позже доставили товарищам еще несколько ящиков с оружием. После того, как часть вечера была потрачена на чистку и подготовку оружия, все было готово.

На следующий день, в воскресение, утром команда вышла из квартиры, неся в мешках оружие. На трамвае они добрались до штаба ОПЕК, где проходила конференция к половине 12 утра. Карлос вошел в здание и, поприветствовав двух молодых полицейских у входа, вместе со своей командой подошел к группе журналистов и осведомился, идет ли еще встреча. Когда они ответили утвердительно, Карлос поблагодарил их и вместе с товарищами пошел по лестнице на второй этаж к комнате, где проходила встреча.

Как только они дошли до второго этажа, они вытащили оружие и, уже не скрываясь, ринулись к конференц-залу и начали стрелять. Двое австрийских полицейских - Джозеф Джанда и Антон Тичлер стояли у комнаты. Это была единственная охрана на этаже. Кляйн взял под контроль распределительный щит. Регистратор Эдит Хеллер успел сообщить в полицию, прежде чем Кляйн выстрелил, попав в телефонную трубку у самого уха женщины. Не растерявшись, Хеллер снял другую телефонную трубку и попытался также позвонить в полицию. Кляйн прицелился непосредственно в распределительный щит и расстрелял его.

Тем временем, Карлос и остальная часть команды вбежали в прихожую конференц-зала. Поскольку двое охранников уже знали об их присутствии, Тичлер схватился за пистолет Карлоса и попытался разоружить его. Но Карлос был слишком силен для 60-летнего полицейского и отстоял свое оружие. Идущая за ним Крочер-Тидеман спросила, полицейский ли он. И когда он ответил утвердительно, она выстрелила ему в шею и смертельно раненого на лифте отправила на первый этаж.

Возвращаясь из лифта, она сумела заметить вооруженного человека в нише. Она ринулась к нему и приставила свой пистолет к его груди. Человек, одетый в форму иракского охранника, схватил ее и попытался отнять у нее оружие. Они боролись всего несколько минут, прежде чем женщина достала второй пистолет и выстрелила прямо в голову охраннику.

В это время Карлос захватил инспектора Джанда и повел его по прихожей к входу в зал. Не поняв, что Джанда был полицейским, Карлос втолкнул его в пустой офис и запер дверь. Джанда немедленно нашел телефон и вызвал полицию. Его сообщение было коротким, но четким: "офицер полиции Джанда, первый отдел. Нападение на штаб-квартиру ОПЕК. Преступники вооружены пистолетами и автоматами". Его слова подтвердили звуки выстрелов из холла - это Карлос расстрелял экономиста из Ливии, который пытался сопротивляться.

После четырех выстрелов в свою последнюю жертву, Карлос, а за ним и его товарищи, вошел в конференц-зал. Они несколько раз выстрелили в потолок. Карлос увидел шейха Ямани, подошел к нему и сказал какую-то гадость. Затем он подошел к Валентину Хернандезу Акостау, министру нефтяной промышленности Венесуэлы и попытался дружески с ним заговорить. Именно в тот момент Ямани понял, что человек в маске был террорист Карлос. Это было для него настоящим ударом - Ямани знал, что Карлос хочет убить его.

Пока Карлос и его сообщники осматривали пленников, спецподразделение полиции прибыло к штаб-квартире. Трое из австрийских коммандос вошли в холл здания и увидели лежащее в лифте тело инспектора Тичлера. Коммандос были в шлемах и пуленепробиваемых жилетах. Они пытались подняться вверх по лестнице, но их встретили выстрелы Кляйна и Джозефа. Под прикрытием дыма и выстрелов их товарищей полицейские сумели ранить Кляйна несколькими пулями в живот и бедро. Но и один из полицейских, Курт Леопольдер, был ранен. Кляйн, не обращая внимания на раны, закричал, что полицейские должны покинуть здание, иначе их убьют. Он бросил гранату, полицейские нырнули за прикрытия, и от взрыва пострадали только стены здания.

Это убедило полицию, что надо вернуться на первый этаж. Кляйн осмотрел свои раны и вернулся в конференц-зал, чтобы рассказать Карлосу, что он серьезно пострадал. Карлос погладил его по голове и оставил рядом с собой, чтобы присматривать за заложниками. Подойдя к окну, Карлос посмотрело вниз на улицу, где собрались полицейские. Он приказал разбить шестьдесят три заложника на три отдельных группы: "Либералы и полулибералы", "преступники" и "нейтральные". "Либералам" - делегатам Алжира, Кувейта, Ливии и Ирака - приказали встать у окон. Рядом с ними Юсуф сложил взрывчатку и соединил ее с электронными таймерами. "Нейтральные" делегаты из Венесуэлы, Нигерии, Индонезии, Эквадора и Габона встали на противоположной стороне комнаты.

Группу "преступников" из Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов, Ирана и Катара поставили перед Карлосом. Подойдя к Ямани, Карлос спросил, "Вы знаете меня?". "Знаю очень хорошо", - ответил Ямани. Тогда на арабском языке Карлос объявил, что он - глава палестинских боевиков, чьи главные цели - Иран и Саудовская Аравия. Он сказал захваченным, что если те будут сотрудничать с ним, они останутся живы. Он приказал британскому секретарю написать требования к австрийским властям. Это английское письмо было коротким и прямым:

К австрийским Властям

Мы держим в заложниках делегатов конференции стран ОПЕК. Мы требуем читать наше коммюнике по австрийскому радио и телевидению каждые два часа, начиная с этого момента. Нам должен быть предоставлен большой автобус с занавешенныим окнами, который завтра в 7 утра отвезет нас в венский аэропорт. Самолет должен быть готов принять нас на борт вместе с заложниками. Любая задержка или провокация подвергнет опасности жизнь наших заложников.

Кроме того, Карлос продиктовал другое коммюнике на французском языке, в котором говорил о палестинской проблеме. Когда все было написано, Карлос попросил секретаря, Гриселду Карей отнести их властям. Ей в пару дали раненого Леопольера, которому нужна была помощь. После этого полицейские согласились не стрелять в террористов. И пара вышла на улицу. После того, как секретарь передала полицейским требования террористам, австрийским властям не оставалось ничего иного, кроме как начать переговоры.

Пока Карлос ждал ответа, он общался с заложниками. Освободив другую секретаршу, которая впала в истерику, Карлос стал издеваться над захваченными министрами. Он оставил на столе заряженный пистолет, при том, что у него самого в руках был пулемет. Делегаты позже говорили, что Карлос хотел спровоцировать перестрелку, чтобы у него был повод убить их. Состояние Кляйна ухудшалось. Присутствовавший в зале Белади Абдессалам, имевший медицинское образование, осмотрел его и попросил переправить Кляйна в больницу для оказания ему срочной медицинской помощи. Карлос вытащил все из карманов Кляйна и велел Абдессаламу вытащить его из здания. Когда пара достигла холла, Кляйна спросили по-немецки, заложник ли он. На ломаном английском Кляйн ответил, что он террорист, и его кличка - Энджи. Его отвезли в больницу. Хирурги обнаружили, что пуля прорвала поджелудочную железу и важную артерию. Они были поражены, что он был способен функционировать с такой серьезной раной.

Переговоры начались. Сначала Карлос требовал, чтобы посредником был ливийский посол в Вене. Но ему сообщили, что ливийского осла в тот момент в стране не было. Представитель Ирака Аль-Аззави Эль-Рияда предложил свои услуги, и эти услуги приняли. Когда Аль-Аззави впервые встретился с террористами, Карлос сказал ему: "передайте им, что я из Венесуэлы, зовут меня Карлос. Они должны меня знать". Через посредника Карлос снова напомнил о своих требованиях. Кроме самолета и пилотов он хотел радиоприемник, 25 метров веревки и пять ножниц. Он также потребовал, чтобы Кляйн был выпущен из больницы к отлету самолета.

Когда Аль-Аззави сказал Карлосу, что Кляйна нельзя трогать в течение месяца, так как его жизнь в опасности, Карлос посоветовался с компаньонами и сказал: "Меня не волнует, выживет ли он или умрет в самолете, но если мы вместе прибыли, мы вместе и улетим".

В 6.22 того вечера была сделана первая уступка. Коммюнике Карлоса было передано по радио. Чрезвычайное заседание кабинета министров собралось в полночь, чтобы оценить ситуацию. Ввиду убийств, которые уже произошли и из-за угрозы еще большего числа смертей, австрийский канцлер Бруно Креиски и его кабинет согласились выполнить требования террористов при том условии, что все захваченные чиновники конференции должны были быть выпущены до отъезда.Когда это передавали в новостях, и Карлос это услышал, он побледнел и закричал посреднику, что он, Карлос, будет решать, кто и когда должен быть освобожден.Правда, через минуту настроение Карлоса изменилось, и он принял все, сказав Аль-Аззави, что он решил освободить чиновников-австрийцев задолго до запроса канцлера.

В 6.40 следующего утра желтый почтовый автобус с занавешенными окнами подъехал к заднему входу здания ОПЕК.Карлос стоял с пистолетом у дверей, пока заложники загружались в автобус. Отсортировав служащих, которых предполагалось освободить, Карлос пригласил телевизионщиков и перед камерами пожал руки всем, кого освобождал. Когда 42 заложника сели в автобус, он тронулся и поехал в сторону аэропорта во главе с санитарной машиной и двумя полицейскими автомобилями с включенными сиренами. Еще одна санитарная машина, в которой везли в аэропорт раненого Кляйна, ехала сзади. Прохожие могли увидеть Карлоса сидящего рядом с водителем и машущего руками зрителям. Удивительно, но на авобусе была надпись "Специальные поездки".

Приехав в аэропорт, заложники сели в самолет "Австрийских Авиалиний". После чего Карлос обменялся рукопожатиями с представителями австрийских властей. Эту сцену сфотографировали журналисты, и на следующий день в газетах появились заголовки "Позорное рукопожатие".

В самолете Карлос снова разделил заложников, поместив взрывчатку под сиденьями, занятыми шейхом Ямани и Амузигаром и их помощниками.Наконец в 9 часов утра, в понедельник 22 декабря самолет взлетел, направляясь в Алжир. Во время полета Карлос, казалось, расслабился, небрежно болтал с шейхом Ямани и другими делегатами.Позже он прошелся по самолету и раздал автографы.Пользуясь такой переменой настроения террористов, Ямани спросил, что они собираются делать дальше. Ему сказали, что после краткой остановки в Алжире они отправятся в Ливию, в Триполи. Карлоса не смутило, что одним из заложников был ливийский делегат, и когда Ямани поднял этот вопрос, ему сказали, что ливийский премьер-министр должен будет приветствовать их и снабдить их самолетом для полета в Багдад.

Через два с половиной часа после вылета из Вены самолет приземлился в Эль-Бедии, аэропорту Алжира. Карлос вышел из самолета безоружным и тепло поздоровался с Абделом Азизом Боутефликой, алжирским министром иностранных дел, который и сопровождал его в зал VIP. К самолету подкатила санитарная машина, чтобы доставить Кляйна в больницу для санитарной обработки. После краткой беседы с министром Карлос согласился освободить тридцать неарабских делегатов и должностных лиц. Другим сказали остаться в самолете.Несмотря на теплый прием, алжирское правительство отказалось дать Карлосу другой самолет. Расстроенный, террорист попросил заправить старый,и все вылетели в Триполи.

Прием в Триполи полностью отличался от алжирского. Ливия отказалась помогать террористам и потребовала немедленно выпустить ливийских заложников. Ситуация на борту самолета снова стала напряженной. Карлос угрожал убить заложников, если ему откажут в его требованиях. Наконец, утром во вторник он освободил граждан Ливии и еще пять делегатов. Беспокоясь, Карлос связался с властями Саудовской Аравии. Но там также отказались помогать, памятуя о присутствии на борту шейха Ямани.

Его план рухнул.

Подумав, Карлос приказал снова заправить самолет, и они решили вернуться в Алжир. Когда самолет приблизился к Тунису, местный авиадиспетчер вызвал пилота по радио и сообщил ему, что самолету запрещено приземляться в Тунисе. При том, что просьбы о посадке с борта самолета еще не было.

Карлос был возмущен этим сообщением и приказал, чтобы пилот снизился над летным полем, но в Тунисе выключили огни взлетно-посадочной полосы, и приземление стало невозможным.

Утомленные, почти четыре дня без сна, Карлос и террористы окончательно приказали пилоту возвращаться в Алжир. В 3 часа 40 минут ночи самолет снова сел в аэропорту Алжира, где Карлоса снова встретилминистр иностранных дел Боутефлик, явно недовольный, что террористы вернулись. После короткого разговора с ним Карлос в отвратительном настроении вернулся в самолет и сообщил заложникам, что их судьба будет решена после того, как он обсудит ситуацию со своими товарищами. Ямани видел, как говорили террористы, но он ничего не слышал, видел только, что они спорили.

Потом Карлос повернулся к захваченным, и они спросили, убьют ли их. Карлос сказал: "Мы решили освободить вас в полдень, и теперь ваша жизнь вне опасности". Когда Ямани спросил, почему их не могут отпустить раньше, ему ответили, что сначала все должны поспать. Крочер-Тидеманн была явно рассержена решением отпустить заложников и громко ругалась на Карлоса. Они уже собирались располагаться на ночлег, когда алжирские власти вызвали Карлоса для новых переговоров. Через два часа он вернулся и сказал Ямани и Амузигару: "Я оставляю самолет, а вы выйдете отсюда через пять минут".

Когда положенное время истекло, заложники сделали то, что им сказали, и вышли из самолета, обдумывая, взорвется ли он. Они достигли аэропорта и вошли в зал для VIP.

Чуть позже журналисты видели, как вереница черных автомобилей выехала из аэропорта. Когда автомобили приблизились к журналистам, из окна показался Карлос и в течение нескольких минут смотрел на журналистов. Невредимый, он скрылся после того, как заложники вышли на свободу.

Спустя годы после этих событий Абу Шариф и Хоаким Кляйн признали, что Карлос получил большую сумму денег в обмен на жизни арабских заложников и оставил эти деньги себе лично. Так и непонятно, о какой сумме шла речь, но полагают, что сумма составляла 20-50 млн. долларов. Кто предоставил эти деньги, также непонятно. По словам Кляйна, их внес президент Саудовской Аравии. Позже Карлос сказал своим адвокатам, что деньги по факту предоставила Саудовская Аравия и Иран, но они потерялись в пути, и революционеры их не получили. Он утверждал, что каждый, кто осмелится сказать, что Карлос присвоил эти деньги, будет убит.

Наемник

После его побега из Алжирского аэропорта, Карлос, как предполагалось, скрывался в Алжире. После завершения этой драматической истории с захватом министров стран ОПЕК австрийское правительство потребовало выдать Карлоса. Власти Австрии были крайне недовольны, когда алжирское правительство отказало в этой просьбе и заявило, что соглашения о выдаче преступников между Австрией и Алжиром не существует. Австрийские власти не знало, что требование предоставить политическое убежище было одним из пунктов, в обмен на выполнение которых Карлос согласился отпустить заложников живыми.

Французское правительство, находившееся в сложных отношениях с Алжиром, также было заинтересовано в определении местонахождения Карлоса. Но во Франции не стали просить выдать им террориста, так как боялись, что это оскорбит правительство их бывшей колонии.

Пока секретные службы многих стран мира, в том числе и ЦРУ, искали его, Карлос жил в роскошной вилле в Алжире. Он жил там две недели, пока на виллу не прибыл выписавшийся из больницы Кляйн. Эти две недели террориста развлекали на многочисленных обедах представители Алжирского МИДа и руководства полиции. Алжирский президент Хуари Буамеддин гарантировал безопасность своему гостю. Телохранители охраняли его 24 часа в сутки.

Через неделю после того, как Кляйн выписался из больницы, они с Карлосом вылетели в Ливию, где их встречал сам полковник Каддафи. Их даже показали по местному телевидению. Отказ Ливии позволить самолету сесть на территории этой страны, как считали, был отвлекающим маневром. Несколько лет спустясообщник Карлоса заявил, что, возможна, этот терракт был заказан Муамром Каддафи, и ливийский президент заплатил Карлосу 1 млн. долларов. Французские секретные службы также выяснили, что Каддафи оплатил Карлосу пребывание в Алжире.

10 февраля Карлос и Кляйн вылетели в Аден в Южном Йемене для встречи с представителями "Народного фронта" на частном самолете, который им предоставил все тот же Каддафи. Встречу устроил Хаддад, чтобы обсудить и оценить эффективность этого терракта. Встреча продолжалась в течение двух дней, и все это время Карлос, Кляйн и Крочер-Тидеманн обвиняли друг друга в неудаче. Хаддад не принимал участия в их ссорах, но активно комментировал ситуацию. Хаддад постоянно осведомлялся у Карлоса, почему тот не убил шейха Ямани и Амузигара, как это было запланировано.

Когда встреча закончилась, Карлос и Кляйн уехали в один из палестинских лагерей ожидать решения Хаддада. Спустя несколько дней после того, как террористы приехали в лагерь, Хаддад вызвал Карлоса и сообщи ему, что раз тот не выполнил задания, то он больше не член "Народного фронта".

Из уважения к Карлосу Хаддад хранил тайну его изгнания. А в это время его бывший протеже думал о своем будущем. Карлос, правда, потом говорил, что он сам вышел из "Народного фронта". Так или иначе, но его исход оставался в тайне несколько месяцев.

В сентябре 1976 года Карлос и Кляйн решили отдохнуть в Югославии и вылетели в Белград. Они провели там три недели, а затем западногерманские агенты в Югославии их засекли и поставили в известностьБелградский Совет Национальной безопасности. Они потребовали, чтобы Карлос и его сообщник были арестованы и выданы в Германию. Карлос был арестован, но через 4 дня его опустили по личному приказу маршала Тито. Тот не хотел политических осложнений в связи с появлением Карлоса а Югославии. В ближайшие дни в страну должен был прибыть французский президент Валери Жискар Д'Эстен, и Тито рассудил, что проще сделать вид, будто никакогоКаролоса в Югославии никогда не было. Власти США и Германии критиковали Тито, но им официально заявили, что Карлоса в Югославии не было. А тем временем Карлос и Кляйн сели в самолет, который летел в Багдад через Дамаск. Когда они прибыли в Дамаск, они отказались выйти из самолета - Карлос полагал, что их застрелят прямо у трапа. Их опасения подтвердились, когда сотрудники секретной полиции, изображающие уборщиков, пытались проникнуть в самолет, но пилот запретил им делать это, сказав, что самолет - иностранная территория.

Переговоры шли 5 часов, и лишь после вмешательства югославских дипломатов самолет вылетел в Багдад, где террористов встретили телохранители и лимузин. Карлос оставался в Ираке в течение трех недель, но жил в постоянном страхе, особенно после того, как узнал, что Саудовская Аравия обещала за него миллион долларов.

Карлос хотел в результате попасть в Адене, в Южный Йемен, где он чувствовал себя в безопасности И снова за него заплатил Каддафи. Пока Карлос был в Йемене, он обучал террористические группы, но это было не тем, чем он хотел заниматься.

Еще во время работы на "Народный фронт" Карлос думал о том, чтобы создать собственную террористическую организацию. Но надо было решить, где они будут базироваться и где взять денег. А также о том, кто будет его союзниками. За помощниками Карлос обратился в западногерманские "Революционные Ячейки". Когда был убит Уилфред Бос, Карлос обратился к Йоханнесу Венричу, человеку, который помогал ему в ракетных атаках на аэропорт Орли.

Венрич раньше был арестован за предоставление машины для атаки в Орли и сидел в тюрьме. Но отсидел лишь 8 месяцев, после чего его отпустили по состоянию здоровья. Он принял предложение Карлоса. Он пытался также связаться с Кляйном. Но Кляйн был так разочарован в насилии, что даже предупредил немецкие власти о запланированном убийстве двух членов Немецкого Еврейского сообщества. Это убийство планировали совершить "Революционные Ячейки".

Вскоре Карлос отправился в латинскую Америку, в Колумбию, где надеялся стать вторым Че Геварой. Но он быстро разочаровался в Латинской Америке и вернулся на Ближний Восток.

Тем временем Хаддад собирал новую команду для еще одной атаки. Карлос надеялся, что Хаддад сменит гнев на милость и снова обратится к нему, но этого не случилось. Вместо Карлоса Хаддад выбрал Шухали Эндрюс. 13 октября 1977 года Эндрюс и трое ее сообщников захватили самолет "Люфтганхзы", летевший в Сомали, и взяли в заложники 86 пассажиров и команду, требуя в обмен ан их жизни выпустить из тюрем палестинцев членов немецкой "Фракции Красной Армии", а также выкуп в 15 млн. долларов.

Пять дней длилась эта история. Самолет был вынужден летать в Италию, ан Кипр, в Бахрейн, Дубаи, Южный Йемен. Покапассажиры сидели связанные на своих местах. Во время рейса Эндрюс ходила по проходам и размахивала гранатами, привязанными к ее рукам. Когда самолет достиг Южного Йемена, Махмуд, один из террористов, обвинил пилота в попытке спасти пассажиров. Пилот упорно утверждал, что он всего лишь разговаривал с должностными лицами аэропорта в Адене о том, как происходит полет. Махмуд вытащил пилотак пассажирам и без объяснений выстрелил ему в голову. Эндрюс лишь рассмеялась и приказала оставить тело пилота прямо в проходе. Оно там лежало несколько дней, пока его не сбросили на шоссе.

Второму пилоту приказали лететь в Могадишо, в Сомали. Вскоре после того, как самолет приземлился, оно был атакован немецкими спецназовцами. Во время штурма убили всех террористов кроме Эндрюс, которая скрылась в туалете. Когда боевики узнали, где она прячется, они стреляли прямо через дверь и ранили ее в плечо и в ноги. Ее несли на носилках, и, несмотря на серьезное ранение, она подняла руку и закричала, чтокогда-нибудь арабы победят.

Вдохновленный этой неудачей Хаддада, Карлос придумал собственный план. В декабре 1977 года в сопровождении ливийских разведчиков Карлос отправился в Багдад, где он встретился с Саддамом Хуссейном. Хуссейн был первым, кто предложил Карлосу помощь. Это было важная победа для Карлоса. Ему гарантировали помощь иракских спецслужб.

А в марте 1978 года Вади Хаддад в возрасте 49 лет умер от лейкемии. Его смерть расчистила дорогу для Карлоса, который хотел стать наемником палестинцев. Многие подозревали, что эта чрезвычайно своевременная для Карлоса смерть Хаддада была не случайной. По этой теории, иракские спецслужбы отравили Хаддада.

Все сначала

После смерти Хаддада Карлос мог договориться со многими из оперативников "Народного фронта", которые стались без лидера. Его план состоял в том, чтобы сформировать группу из опытных людей, способных на немедленные действия, а также группу второго эшелона, которые превратятся в активистов, когда это будет необходимо. Карлос принял в свою команду опытных радикалов из Сирии, Швейцарии и Ливана, но в основном группа состояла из членов "Революционных Ячеек". В то время Вейнрич представил Карлосу свою подругу, немку Магдалину Копф, которая присоединилась к Революционным Ячейкам в 1970 году.

Карлос сказал Вейнричу, что он хотел бы пригласить Магдалину в Алжир. Копф произвела такое впечатление на Карлосе, что он намеревался совратить ее, невзирая на ее отношения Вейнричем. Сначала Магдалена не проявляла к Карлосу никакого интереса, он скоро все же попала под его обаяние. Жизнь снова была прекрасна для Карлоса. У него была организация, которую поддерживали несколько арабских государств, у него была новая подруга, которая в январе 1979 года должна была стать его женой.

В то время как Карлос окончательно шлифовал свою новую организацию, ЦРУ и французские спецслужбы уже вели на него тайную охоту. ЦРУ наняло некоего европейца, который знал Карлоса в лицо и при встрече должен был убить его. Французы же подрядили одного и