Наталия Солженицына принимает поздравления с юбилеем

Сегодня юбилей у Наталии Дмитриевны Солженицыной. На протяжении сорока лет она была совсем близко с Александром Солженицыным. Супруга, секретарь, редактор, подсобница. Юлия Струкова встретилась с Наталией Дмитриевной в музее-квартире драматурга в столице России.

« Это 1969 год, Это время нашего романа, нашей любви. Я Его сфотографировала, а Он меня. В архангельском регионе мы путешествовали пешком, на лодке, И там разрабатывали планы, Как будем выпускать печатное иллюстрированное издание. Его Выслали. Я чувствую себя тут, Как дома. Потому ведь Это квартира, где родились все наши сыновья, где Я И растила. Трудности были бытовые. К примеру, в этой квартире нет балкона, И надо было гулять с детьми, таскать коляску. Когда Александр Исаевич приезжал, Он гулял с младенцем, с коляской И всегда читал. Но так Как ему в итоге было где читать, Он облегчал Это время. У нас церковь Успения Словущего на Успенском Вражке, там крестили одного, Игната, который музыкант», - рассказывает Наталия Дмитриевна.

30 декабря 1972 года руководитель КГБ Андропов сказал про Это событии в ЦК КПСС. В документе указано - на крещении присутствовали Ростропович, Вишневская, а на обеде после « другие связи Солженицына».

« Это вообще, слушайте! Андропов, шеф КГБ, пишет в ЦК КПСС! Сидят граждане, страной руководят, И Он пишет докладную записку, что Вот, Солженицын крестил собственного сына И опосля того там был обед И там были такие-то… Как Он пишет « связи» Солженицына. Вот что Это означает тоталитарное государство!», - делится Солженицына.

на кухне портреты наиболее приближенных друзей.

« Вот Андрей Дмитриевич Сахаров. Не бывал тут нередко, Но был в последнюю ночь перед нашим отлетом, Когда Александра Исаевича арестовали И Выслали. В день, Когда Его арестовали, Он был с целой группой людей, а после Он пришел нас провожать. И Вот здесь, за столом, который здесь стоял, мы все сидели, пели, всю ночь пели И Плакали. Плакали даже Не от грусти. Солженицына повязали, 8 человек вывели Его отсюда, потом восемь в самолете сопровождали. Выслали силой. Он сам же Не поехал. Когда ему дали в 70-м году Нобелевскую премию, Он мог поехать ее получать. Он Не захотел, боялся, что ему назад путь преградят. И Когда в « перестройку» стали публиковать документы, так И оказалось - Его бы обратно Не пустили. Он никогда Не пожелал уезжать из России. Казалось, ведь Это расставание необратимое. Но оказалось, что мы хоть И старыми, Но вернулись».