Брауде Людмила

Доктор филологии, профессор Людмила Брауде немного удивляется, когда ее представляют "только переводчиком". Действительно, г-жа Брауде ведет огромную литературоведческую и педагогическую работу, но большинству из нас, читавших в свое время и про Пеппи, и про Карлсона, и про Муми-троллей, и про малышку Червен, и про Нильса Хольгерсона, Людмила Юльевна действительно известна прежде всего как блестящий переводчик Ганса Христиана Андерсена, Сельмы Лагерлеф, Цакариуса Топелиуса, Астрид Линдгрен и Туве Янссон.
И свои международные премии она получала прежде всего как переводчик - человек, познакомивший миллионы российских детей с миром скандинавской литературной сказки. Даже письма от взрослых и детей ей идут прежде всего с благодарностями за переводы этих сказок.


Пересказ как государственная политика

Есть точные сведения, что в годы работы редакции Маршака в Детгизе сказки вообще практически не переводились. Книги тех лет, что стоят на полках многих горожан - и Андерсен, и Лабулэ, и норвежские авторы, - это не переводы. К сожалению, издательская политика того времени вынуждала писателей пересказывать литературные сказки, а вовсе не переводить. Вероятно, это было вызвано тем, что хорошей отечественной детской литературы тогда было не так уж и много, что-то надо было издавать, а на скандинавскую литературу выбор пал, видимо, потому, что она была не слишком известна. Но заодно досталось и сказкам других авторов. Одна из немногих сотрудников редакции Маршака, Тамара Габбе, действительно знала язык - французский, поэтому именно ее пересказы наиболее близки к оригиналу. Остальные же пересказывали чужие дореволюционные переводы.

Вот вам, к примеру, никогда не казались странными сказки Асбьернсена из сборника "Вороны Ут-Реста"N Что за вороны такие, которые сидят на камнях, торчащих из водыN Где это видано, чтобы вороны по морю леталиN Вороны в лесу живут и мышей едят. Как предполагает Людмила Брауде, дело все в том, что в оригинале это вовсе не вороны, а бакланы - морские птицы. По одному такому примеру можно судить о корректности подобных пересказов вообще. Между прочим, знаменитый Нильс Хольгерсон с дикими гусями - это тоже всего лишь пересказ. В настоящем Нильсе около 800 страниц текста. Единственный пересказ, который удовлетворяет взыскательному вкусу Людмилы Юльевны, это "Винни-Пух" Бориса Заходера.


Горшечное слово

Позже, в 60-е годы, уже не было пересказов - стало больше переводчиков. Но, например, знаменитую героиню Астрид Линдгрен с рыжими волосами и веснушками на носу зовут не Пеппи. Она - Пиппи. Дело в том, что когда Лунгина впервые перевела "Пеппи Длинныйчулок", то добродетельное издательство "Молодая гвардия", а затем уже Детгиз, сочли, что это какое-то горшечное слово, которое непременно вызовет у детей соответствующие ассоциации. Поэтому они переделали Пиппи на Пеппи. В новом переводе Людмила Брауде постаралась восстановить справедливость.

Вообще собрание сочинений Линдгрен с переводами Брауде в 6 томах вышло еще в 1994 году в издательстве журнала "Звезда" - оно, конечно, было не очень праздничным с виду, но издательство "Азбука" дело поправило: оно напечатало эти 6 томов, потом добавило еще два - и на сегодня это самое полное собрание сочинений Астрид Линдгрен в России. Ведь только про Пеппи - простите, Пиппи - Линдгрен написала несколько книг. В это же издание вошли многие ранее не изданные произведения Линдгрен, причем она ведь писала не только сказки - там есть и повести для молодежи.


Доброго даже опилки в голове не портят

Но первой книгой, которую Людмила Брауде перевела у Линдгрен, была не "Пиппи", а повесть "Мио, мой Мио!", вышедшая в 1964 году в журнале "Костер". А в 1972 году вышел ее перевод повести "Мы на острове Сальткрока". Людмилу Брауде поразила не только прелесть жизни на природе, на маленьком острове, - она обратила внимание на отношения между взрослыми и детьми. Многие ли из нас могут похвастаться, что их отцы успевали с ними игратьN Отцам, у кого они были, всегда не хватало времени - работа на благо родины времени на детей не оставляла. А у Линдгрен вдруг написано, как там взрослые занимаются с детьми. Когда Людмила Брауде стала часто бывать за рубежом, ее поразило - как в разных странах отцы одинаково внимательны к детям.
Дети так любят и Линдгрен, и Туве Янссон, возможно, за то, что в их произведениях совсем нет назидательности. Людмила Брауде считает, что это традиция, которая идет в значительной степени от Андерсена - она в свое время написала книжку о сказочниках Скандинавии в 70-е годы и выстроила такой ряд: Андерсен - Топелиус - Лагерлеф - Линдгрен - Янссон. Видимо, детей особенно привлекает в этих книгах и Янссон, и Линдгрен то, что, может быть, они еще сами не осознают: это доброта писательниц. Вообще дети к этому очень чувствительны. Одна девочка, когда в школе писали сочинение на тему "Делаю жизнь с:" - и все дети писали: "Делаю жизнь с Гагарина" и еще с кого-то героического, написала: "Делаю жизнь с Винни-Пуха". И ей поставили неважную оценку. Она была очень расстроена, даже плакала, а когда мама ей сказала: "Ну что тебе этот Винни-Пух, он же глупый, у него голова набита опилками", она ответила: "Но он же такой добрый!" Для ребенка доброта очень важна, Людмила Брауде это чувствует по письмам, которые получает от детей и родителей. Вот одна мать, видимо одинокая, написала, что ее ребенок потрясен книгами Янссон, что он даже не может себе представить, как такое может быть в жизни: папа дома, он не пьяный, можно пригласить к себе друзей, и даже не просто пригласить в гости, а что они могут остаться жить в этом доме.
Детская шизофрения - защита от одиночества
А еще ребенка привлекает чувство юмора авторов - ведь когда взрослый говорит с детьми с юмором, значит, он их считает равными себе. Людмила Брауде считает, что в наших детских книжках, к сожалению, очень мало юмора. А дети очень хорошо воспринимают юмор. Когда она выступает в детской аудитории, рассказывает что-то смешное, так они просто в восторге. Мы уже не говорим, что у авторов богатейшая фантазия.

Как отмечает Людмила Брауде, книги Линдгрен всегда отвечали детской потребности в дружбе, в очень близком человеке, с которым они могут разговаривать как с самим собой. Ее заслуга в том, что она сделала героем своих произведений внутренний мир ребенка. Сейчас вообще в западной литературе, уже после Линдгрен, очень распространены темы детской заброшенности, детского одиночества - такие дети в своем воображении создают себе друга. В психиатрии это называется "детское раздвоение личности". Вот взять Карлсона - он ктоN Он продукт фантазии Малыша, но он же и живое существо. Пиппи - одинокая девочка, у нее мама - ангел на небе, а папа - негритянский король, она их придумывает. А ведь друзей придумывают не только одинокие дети - одинокие старики от них мало чем отличаются, особенно пожилые женщины - они создают целые легенды о своей жизни.
По книгам Линдгрен и Янссон надо учиться читать
Сейчас далеко не все дети любят читать - зачем читать, когда можно смотреть кино. Людмила Брауде знает многих родителей, которые жалуются, что их дети не хотят читать. Но, с другой стороны, многие ее знакомые, друзья и просто читатели признательны ей за то, что она сделала переводы, что благодаря Линдгрен, Янссон, новому переводу Сельмы Лагерлеф их дети стали охотно читать. Вероятно, дети, которые не хотят читать, просто в детстве не получили нужной литературы.

Людмила Брауде считает, что надо вводить сказку в школьную программу. Вот раньше Андерсен был введен в программу внеклассного чтения, он и сейчас кое-где остался. В некоторых учебных заведениях стали читать и Линдгрен. Но переводчица настаивает, что Линдгрен, как и Янссон, должны войти в программу по внеклассному чтению в младших классах, уже не говоря о детских садах. Когда дети учатся читать, им надо давать эти книжки.

Людмила Брауде была дружна с Астрид Линдгрен - состояла с ней в переписке с 1962 года, а лично познакомилась в 1987 году, когда та приехала в Ленинград. Потом они уже много раз встречались. Линдгрен спрашивала, нужно ли заново переводить "Карлсона", он ведь и так пользуется большой популярностью. Но Брауде ответила, что каждый переводчик имеет право на свое видение произведения. Линдгрен тогда не знала, что первый перевод "Карлсона" подвергся очень резкой критике в самой Швеции: известный славист написал статью, в которой перечислял массу недостатков перевода. Кончалась статья примерно такими словами: "Карлсон" пользуется огромной популярностью в Советском Союзе, но представляете, что было бы, если б его еще хорошо перевелиN"
Казалось бы, зачем новый переводN Ведь произведение не меняется. Но Людмила Брауде хотела бы перевести так, чтобы это была Астрид Линдгрен:
- Я сказала Астрид: "Вот мы с тобой были в театре на спектакле "Пеппи Длинныйчулок", ты меня толкала и говорила: "Людмила, неужели это я написалаN" Так вот я хочу, чтобы автор в переводах оставался самим собой.