Грэм Бетти

Liquid paper - замазка для опечаток - без сомнения, одна из самых легендарных вещей уходящего века. Вспомним: еще каких-то 20 лет назад мы скребли опечатки бритвами, затирали ластиком, всякий раз заботясь, чтобы бумага не истончилась и не появились дырки. И, узнав о liquid paper, мы, отгороженные от мира железным занавесом, тут же включили замазку в список вещей, которые просили привезти из-за границы - наряду с жевательной резинкой, джинсами и пластинками любимых групп. Сегодня это канцелярское чудо, которое изобрела обыкновенная плохая американская секретарша Бетти Грэм, есть в любом офисе.
Она была ничем не примечательной американской женщиной 50-х - маленькой и упитанной. И профессия у нее была самая стандартная, едва ли не единственно возможная для женщины в те годы - годы огромных автомобилей, пригородных домов и жен-домохозяек. Бетти Грэм работала обыкновенной секретаршей. Впрочем, стоя под венцом, она вряд ли рассчитывала на то, что когда-нибудь вернется к пишущей машинке. Она вышла замуж по любви, родила сына и прожила бы обычную домашнюю жизнь - если бы не разлюбила мужа, не развелась и не переехала в другой город, где вновь не уселась за ненавистную машинку. И будучи человеком совершенно обыкновенным, она так и умерла бы в безвестности на заслуженной скромной пенсии, если бы не ее редкий талант делать и исправлять ошибки. Благодаря им она стала миллионершей, и ее изобретение - liquid paper ("жидкая бумага" или попросту закраска) есть сегодня в каждом офисе, оснащенном самыми современными компьютерами и принтерами.
Развод Бетти с капитаном Вореном Несмисом, с которым она жила скромной квартирке в Хьюстоне, назревал давно. По утрам соседки регулярно обсуждали подробности скандалов между ними, пока наконец то, о чем они так долго говорили, не свершилось. Семья Несмисов прекратила свое существование ранним январским утром 1950 года, когда после очередного ночного скандала толстушка Бетти быстрым шагом вышла из квартиры. В одной руке она держала небольшой чемодан, а другой решительно тащила за собой малолетнего Майкла, который на ходу дожевывал остатки утренней булочки. И соседи услышали разъяренное напутствие уходящей жене от капитана Ворена: "Это роковая ошибка, и тебе ее уже никогда не исправить!" В 1950 году ни сам капитан, ни Бетти, ни даже сплетницы-соседки не могли оценить пророческой иронии этих слов. Все казалось безнадежным до банальности.

Бетти осталась без еды и без крыши над головой с сущими грошами в кармане, сэкономленными за время совместной жизни из хозяйственных расходов. Сначала она ночевала у подруг, но потом решила окончательно порвать со старой жизнью и с этим проклятым городом, где все напоминало о несбывшихся надеждах, и переехала с сыном в Даллас, расположенный в том же Техасе. Во-первых, там жили ее дальние родственники, а во-вторых, денег на билет в более далекие края у Бетти попросту не было.
Но Даллас тоже не был городом-мечтой. Одинокой женщине с ребенком найти работу непросто даже сегодня и даже там, где на помощь ей приходит государство, порой доплачивающее работодателям, если они нанимают столь невыгодного для фирмы сотрудника. А в середине века это было почти невозможно - когда Бетти приехала в Даллас, до указа 1964 года о равной оплате мужского и женского труда оставалось еще 14 лет. Но у нее не было в запасе не то что 14 лет, а и 14 дней - работа нужна была немедленно. Звонки по объявлениям результата не дали: одних не устраивала квалификация молодой матери, у других не было вакансий, третьи довольно грубо интересовались у Бетти ее семейным положением и, получая ответ, вежливо резюмировали: "Спасибо за внимание к нашей фирме". Бетти перелопатила ворох газет в поисках объявления о подходящей работе, пока не нашла в газете "Dallas Daily" заветную заметку: "Требуется секретарша в нотариальную контору. Уметь обращаться с эл. пиш. маш. 55 слов в минуту минимум".

Это ей подходило - опыт работы у нее вроде был. Еще в далеком 41-м, только закончив школу, семнадцатилетняя Бетти пошла работать секретаршей, дабы избавиться от родительской опеки. Родители никак не могли примириться со слишком буйным характером дочери, и отношения в семье не складывались. Не намного лучше складывались у Бетти и отношения с работой, прежде всего с электрической пишущей машинкой - у младшей секретарши Грэм всегда было много опечаток и мало терпения. Опечатки она пыталась исправлять с помощью ластика, но это кончалось протертой до дыр бумагой и нагоняем от начальства, требовавшего от документов безупречного вида. Выйдя замуж за Невиса, Бетти вроде забыла о своей профессиональной беде, но, оказавшись в Далласе у разбитого корыта, она вынуждена была начать все сначала. Надо сказать, на новом месте работала она также исправно: напечатав документ минут за десять, четверть часа проводила за исправлением бесчисленных опечаток. В первую же неделю работы Бетти чуть не лишилась ее, когда вместо lawful (законная) напечатала в доверенности awful (ужасная). Поскольку речь шла о жене начальника, разгорелся скандал. Но тогда Бетти повезло - у нее, к счастью, нашлись защитники, и она осталась на своем месте за пишущей машинкой.

Машинка щелкала, отщелкивая недели и месяцы. Любой текст по-прежнему изобиловал опечатками. До материального изобилия Бетти было безнадежно далеко - заработанного едва хватало на скудную жизнь. Она часто оставалась на службе по вечерам, так что ее сын Майкл целыми днями был предоставлен самому себе. Как-то на улице он познакомился с отставным офицером и сразу потянулся к нему. Офицер часами рассказывал Майклу о войне, о кораблях-авианосцах, о нападении японцев на Перл Харбор, которому он был свидетелем. Майкл слушал разинув рот.
Увы, даже заслуженные морские офицеры совершают иногда неосмотрительные поступки. Решив порадовать Майкла, старший товарищ однажды преподнес ему на день рождения маленькую сигнальную ракету, которая давно валялась у него на чердаке. Драгоценный подарок взорвался у мальчика в руках, серьезно повредив пальцы. Но, как говорится, нет худа без добра. Майкл, унаследовавший от матери любовь к трудностям, решил тренировать покалеченные пальцы, играя на гитаре - и вскоре полюбил ее без памяти. В отличника он не превратился, зато перестал праздно шататься по улицам, а все свободное время проводил за гитарой, начал сам сочинять стихи и класть их на музыку. Тогда он еще не был легендарным Майклом Несмисом из Monkees, но уже снискал бешеную популярность на своей улице.

А мать будущей рок-звезды продолжала ежедневно выполнять свою печатную норму и перевыполнять "опечатную". И вот как-то утром, по дороге на службу она увидела, как два маляра замазывали краской надписи на стенах. Тут Бетти осенило.

Хозяйственный магазин был еще закрыт. В то утро Бетти все время нервно поглядывала на часы, и ровно без пяти десять поднялась со своего рабочего места и исчезла на 15 минут, вернувшись с банкой белой водоэмульсионной краски и тончайшей беличьей кисточкой. Рычание машинки смолкло - Бетти затаив дыхание впервые пробовала замазать очередную ошибку. Краска ложилась плохо, растекалась по бумаге и оставляла уродливые сгустки белого пигмента, но Бетти не отступала. Она принялась химичить, добавляя в краску то клей, то соль, то воду. Другие секретарши, прослышав об этих экспериментах, стали просить у Бетти смесь, называя ее между собой mistake out (вымарка).
Домашняя кухня Бетти превратилась в лабораторию-фабрику по изготовлению чудодейственной смеси. Сообразив, что нашла золотую жилу, Бетти Грэм начала продавать белую смесь другим конторам, которые ее охотно брали. За семнадцать лет кухонных экспериментов она приблизила mistake out к совершенству, когда заменила воду в краске на органический растворитель, под действием которого не размывались напечатанные буквы. В окончательном виде продукт уже имел мало что общего с белой краской для стен. Спрос на него рос с такой скоростью, что Бетти стало уже не под силу изготовлять его в нужных объемах.
Бетти решилась предложить свое изобретение знаменитой IBM, но там ей дали от ворот поворот, отвергнув и продукт, и идею. Тогда она решила открыть собственное "исправительное заведение" - фирму по изготовлению замазки, и получила патент на эту смесь, остроумно переименовав ее в liquid paper (жидкая бумага). С первых же дней существования фирма стала процветать. Всем хотелось поскорее исправить свои ошибки. Заказы сыпались со всех сторон. К 1975 году у Бетти работало 200 сотрудников, они навыпускали 25 млн. баночек замазки, которые лихо продавались в 31 стране. Любой иностранец, приезжавший в те годы в Россию, знал, что замазка - лучший скромный подарок интеллигентной семье. А в 1978-м Грэм продала свое предприятие корпорации Gillette за $47 млн. Эта компания и по сей день производит изобретение Бетти. Пишущие машинки еще далеко не везде сданы в утиль. Ими пользуются писатели, студенты, юристы. А иной крутой босс, написав от руки записку секретарше или подчиненному, тоже может сделать ошибку - и рука его потянется к баночке с "жидкой бумагой".
Для изобретателя нет большего счастья, чем увидеть, что изобретение его покорило мир и обеспечило будущее его детей. Умершая в достатке и славе в 1980 году Бетти Грэм испытала и это счастье. А свое состояние она завещала знаменитой сегодня группе Monkees и ее основателю - рок-звезде Майклу Несмису.