ХУАН ЦЗУНСИ

Общественно-политический деятель и ученый-энциклопедист, занимавшийся историей, географией, математикой, астрономией, теорией музыки и календарных расчетов, основавший Чжэцзянскую историческую школу. Родился 24 сентября 1610 в округе Юйяо провинции Чжэцзян. Был сыном крупного политического деятеля, представителя Дунлиньской группировки, окончившего свои дни в тюрьме в 1626. Сам Хуан Цзунси также был близок к Дунлиньской школе, создав унаследовавшее ее идеи 'Общество возрождения' (Фу шэ), и являлся учеником янминиста (см. ВАН ЯНМИН; ВАН ЯНМИНА ШКОЛА) Лю Цзунчжоу (1578-1645). Хуан Цзунси вел политическую и вооруженную борьбу с вторгшимися в Китай маньчжурами как до, так и после их воцарения в Пекине в 1644. Прекратив сопротивление в 1649, он поселился у себя на родине в уезде Юйяо провинции Чжэцзян (откуда происходил и Ван Янмин) и занялся исключительно научной и литературной работой. Умер Хуан Цзунси 12 августа 1695.
Славу Хуан Цзунси принесли прежде всего его исторические сочинения, в особенности связанные с событиями недавнего прошлого - эпохи Мин (1368-1644). Он создал классические работы по истории китайской философии периода ее высочайшего развития при династиях Сун, Юань, Мин (10-17 вв.): Сун Юань сюэ ань (Отчет об учениях [эпох] Сун и Юань), Мин жу сюэ ань (Отчет об учениях конфуцианцев [эпохи] Мин). Первый его самостоятельный трактат Мин и дай фан лу (Записки для ожидаемого с визитом [правителя в период] Поражения Света или, в другом возможном понимании, Записки, просвещающие варваров в ожидании прихода [совершенномудрого правителя]), написанный в 1662, посвящен обществоведческой проблематике (переиздан в Пекине в 1955).

В общетеоретическом плане Хуан Цзунси критиковал как буддийскую ересь отстаивавшийся школой Чэн И (1033-1108) - Чжу Си (1130-1200) и доминировавший в официальном неоконфуцианстве приоритет 'принципа' (ли1), всячески подчеркивая первичность коррелятивной ему 'пневмы' (ци1): 'то, что проницает небо и землю, пронизывает древность и современность, не может не может не быть единой пневмой (и ци) и только'. Всенаполняющая, являющаяся 'единым корнем' (и бэнь) пневма 'рождает людей, рождает вещи', а принципы представляют собой упорядоченность ее 'распространяющегося действия' (лю син), поэтому 'без пневмы нет принципов' и 'принцип - это принцип пневмы'.

Поддерживая отстаивавшийся противоположным направлением в неоконфуцианстве, школой Лу Цзююаня (1139-1192) - Ван Янмина (1472-1529) приоритет 'сердца' (синь1), Хуан Цзунси утверждал, что 'все наполняющее небо и землю суть сердце' и 'поэтому исчерпывающее [исследование] принципов означает исчерпание тьмы особенностей в собственном сердце, а не исчерпание тьмы особенностей тьмы вещей'.

Совмещение этих двух установок привело Хуан Цзунси к 'отождествлению сердца и пневмы' (синь цзи ци): 'человек получает пневму от неба, чтобы жить, и обладает только одним сердцем и все', 'в небе это пневма, в человеке это сердце, в небе это принцип, в человеке это [индивидуальная] природа (син1)'.

Динамичный характер пневмы как субстрата гносеопсихологического центра - сердца, в свою очередь, обусловил деятельностную трактовку познания, выразившуюся в интерпретации 'доведения до конца' (чжи5) из фундаментального тезиса Ван Янмина о 'доведении знания до конца' (чжи лян чжи) с помощью категории 'действие' (син3, см. ЧЖИ - СИН).

Согласно Хуан Цзунси, всеми людьми от рождения движут частные интересы и стремление к пользе/выгоде (ли3). Но в жизни общества ('Поднебесной') должна осуществляться общая польза/выгода, за что ответствен прежде всего правитель.

В оценке роли последнего китайский мыслитель следовал положению Мэн-цзы о приоритете народа над правителем и допустимости свержения порочного государя (Мэн-цзы, VII Б, 14, I Б, 8). Отсюда Хуан Цзунси заключал, что следует 'рассматривать Поднебесную в качестве субъекта (буквально: хозяина), а правителя - в качестве объекта (буквально: гостя), но не наоборот. Подобное идеальное положение, по его мнению, существовало при древних совершенномудрых государях, которые были способны по собственной воле отказываться от власти. В дальнейшем государи в силу общечеловеческого стремления к личной пользе/выгоде стали считать Поднебесную своей частной собственностью и рассматривать ее в качестве объекта, а себя - в качестве субъекта. Поскольку такое же стремление естественно возникало и у других претендентов на престол, в государстве образовывался неисчерпаемый источник борьбы и смуты. Кроме того, когда правитель подменяет общественные интересы своими личными, интересы его подданных оказываются неудовлетворенными. Поэтому такой правитель олицетворяет собой 'великий вред Поднебесной'.

В целом, ссылаясь на различные исторические и мифические прецеденты, Хуан Цзунси признавал легитимной как наследственную, так и ненаследственную монархию, полагая главным критерием легитимности стремление монарха к общественной пользе/выгоде, соблюдению интересов всей Поднебесной, а не интересов его самого или его семьи. Согласно Хуан Цзунси, легитимной китайская монархия была с глубокой древности до конца 3 в. до н.э., т.е. при трех идеальных династиях - Ся, Шан-Инь и Чжоу. Нарушение правильных устоев государственности произошло при последующих династиях, основатели которых считали Поднебесную своим семейным достоянием.

В качестве гарантий легитимности правления Хуан Цзунси предлагал различные мероприятия, главным образом относящиеся к трем областям - законодательной, административной и идеологической.

В противоположность распространенному тогда мнению, что порядок или смута в стране зависят прежде всего от конкретных людей, а не законов, он выдвинул принцип, согласно которому сначала должны 'иметься упорядоченные законы, после чего появятся упорядочивающие люди'. Сами законы (фа) Хуан Цзунси разделял на 'законы [в интересах всей] Поднебесной' (тянь ся чжи фа) и 'законы [в интересах] одной семьи [правителя]' (и цзя чжи фа). Первые суть также 'не законнические законы' (у фа чжи фа), а вторые - 'незаконные законы' (фэй фа чжи фа). Чем больше в первых простоты, тем меньше смуты в стране; чем больше во вторых изощренности, тем больше смуты ими порождается.

Хуан Цзунси отрицал неизменяемость законов, утверждая, что 'каждая эпоха имеет законы данной эпохи', и доказывая это с помощью исторических изысканий. Законодательные нововведения он обосновывал принципом, согласно которому 'соответствие законов [своему] времени обусловливает порядок' в стране. Следуя традиционной вере в 'золотой век' древности, в качестве нововведений в данной области Хуан Цзунси предлагал 'идеальные' законы трех первых династий (Ся, Шан-Инь, Чжоу) и предшествовавшего им мифического времени. При действии этих законов 'пользу/выгоду из гор и водоемов не нужно было извлекать до исчерпания; не возникало опасений утратить равновесие наград и наказаний; благородные пребывали не при дворе, худородные - не в захолустье; в последующие века, когда взялись за осуждение простоты сих законов, люди Поднебесной не увидели [в этом] ни возможной алчности верхов, ни возможной ненависти низов'.

В историческом процессе изменения, т.е. деградации, законов Хуан Цзунси выделил два завершенных периода - от изначальной древности до падения Чжоу и воцарения династии Цинь (221-206), от Цинь до падения Сун (960-1279) и воцарения династии Юань (1279-1367) - и один незавершенный, охватывающий современную ему эпоху. Видимо, в завершении последнего периода он видел реализацию традиционной для китайской идеологии схемы триадического цикла, присутствующей, в частности, у Мэн-цзы, на которого ориентировался философ (Мэн-цзы, VII А, 30, III Б, 9, III А, 2, VII Б, 38, II Б,13), а затем Дун Чжуншу (2 в. до н.э.), в школе текстов новых письмен, традиции Гунъян чжуань (5-2 вв. до н.э.) и Хэ Сю (129-182) (см. ДА ТУН-ВЕЛИКОЕ ЕДИНЕНИЕ).

В рассуждениях об административной сфере Хуан Цзунси также опирался на Мэн-цзы, у которого описана следующая система титулов и званий: император ('сын неба'), герцог (гун1), маркиз (хоу1), граф (бо), виконт (цзы), барон (нань); правитель (цзюнь), канцлер (цин2), сановник (да фу), служилый (ши4) (Мэн-цзы, V Б, 2). Хуан Цзунси истолковывал эту систему как свидетельство того, что в древности правитель государства или даже сам император не был принципиально отделен от административной иерархии, но включался в нее подобно всем нижестоящим инстанциям. Иными словами, отношение правителя к канцлеру аналогично отношению канцлера к сановнику и т.д., а отношение императора к герцогу аналогично отношению последнего к маркизу и т.д. 'Изначально смысл появления правителя состоял в том, чтобы упорядочивать Поднебесную. Поднебесная не может быть упорядочена одним человеком, поэтому учреждено чиновничество для ее упорядочения. Так что чиновники суть телесные воплощения (фэнь шэнь) правителя'.

Эта единотелесность служит у Хуан Цзунси основанием для распространения принципов формирования административной иерархии на самого правителя, что прежде всего касается порядка престолонаследования. 'В древности [власть] передавалась не сыну, а достойному. На лишение сына неба [его] положения или оставление в таковом смотрели так же, как на [положение] первого министра. Впоследствии сын неба стал передавать [свою власть] сыну, а первый министр - нет. Не все сыновья сынов неба были достойными, но благодаря тому что это восполнялось передачей [поста] первого министра достойным, не утрачивался и смысл, [заложенный ранее в] передачу достойным [власти] сына неба. При упразднении же [поста] первого министра для недостойного наследника сына неба нет достойного восполнителя и смысл передачи [власти] сыну также утрачивается!'. Упразднение поста первого министра (цзай сян) Хуан Цзунси рассматривал как вполне конкретную политическую акцию, осуществленную основателем династии Мин - Чжу Юаньчжаном в 1380 и повлекшую за собой, по мнению философа, нарушение порядка во всю эпоху правления этой династии.

Согласно Хуан Цзунси, в государстве помимо наследственного или ненаследственного правителя необходим ненаследственный первый министр, т.е. глава правительства. Последнее же он предлагал создавать по модели, предложенной знаменитым первым министром эпохи Тан (618-907) - Чжан Шо (667-730). Такое правительство, образуемое первым министром, должно состоять из кабинета административных дел (чжэн ши тан) и подчиненных ему пяти палат: палаты чиновников (ли фан), палаты верховного управления (шу цзи фан), военной палаты (бин фан), палаты народонаселения (ху фан), палаты наказаний и ритуалов (син ли фан). С известной долей условности кабинет административных дел можно считать аналогом кабинета министров, а пять палат - соответственно аналогом министерства внутренних дел, государственного совета, военного министерства, министерства финансов, министерства юстиции и церемоний.

Ненаследственный характер должностей в структуре государственного аппарата, пропагандируемой Хуан Цзунси, подразумевает назначаемость сверху, а не избираемость снизу. Высшей, т.е. назначающей, инстанцией для правителя в ненаследственной монархии признавались либо его предшественник, добровольно передающий или завещающий ему престол, либо само небо, согласно древней теории 'небесного предопределения' (гэ мин, см. МИН-ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЕ) объявляющее своим 'сыном' носителя наибольшей благодати (дэ) среди людей и заменяющее им автоматически утратившего это 'сыновство' порочного правителя.

Описываемый Хуан Цзунси аппарат власти для правильного выполнения своих функций нуждается еще в по крайней мере двух инстанциях - выдвигающей или обсуждающей законы и контролирующей их выполнение. У Хуан Цзунси они совмещаются в одной инстанции, обладающей также учебно-воспитательной и научно-просветительной функциями. Этой инстанцией он считал учебные заведения, школы всех ступеней, вводя таким образом свою программу в область идеологии.

Хуан Цзунси утверждал, что начиная с династии Цинь, т.е. прежде всего благодаря восторжествовавшему тогда легизму, идеология в стране стала централизованно декретироваться: 'правда и ложь в Поднебесной устанавливались только двором'. Независимые умы при разных династиях создавали неофициальные объединения, частные школы и академии, пытаясь с их помощью воздействовать на администрацию, но, как правило, подвергались различного рода репрессиям, что подрывало устои государственной жизни и даже приводило к политическому краху. Хуан Цзунси указывал и на обратные, положительные примеры. Так, при династии Восточная Хань (25-220) 13 тысяч человек, состоявших в высших школах (тай сюэ), активно и успешно воздействовали на правительственные органы.

Учебные заведения в Китае всегда играли особо важную роль. И дело здесь не только в повышенном почтении к труднодостижимой грамотности и учености, но и в социально-политической функции образования. Со 2 в. до н.э. в стране начала действовать экзаменационная система, обусловливавшая получение чиновничьих должностей соответствием определенному образовательному цензу. Таким образом административная и учебная системы сближались друг с другом. Поэтому Хуан Цзунси определял школы как 'места, где взращиваются служилые'. Но тут же он добавлял, что их значение этим не ограничивается, а состоит в том, чтобы 'все средства упорядочения Поднебесной исходили из школ'.

В изображении Хуан Цзунси учебные заведения становятся не только кузницей руководящих кадров, но и своеобразными представительными органами, выражающими общественное мнение и доносящими его до всей администрации, включая императора. Система образования должна быть единой, общегосударственной, но при этом составляющие ее учебные заведения должны быть интеллектуально независимыми, допускающими свободное выражение взглядов.

В высшей школе, играющей роль столичного университета, старейшине-ректору (буквально: совершающему возлияние жертвенного вина - цзи цзю) предоставляется право выбирать в ее состав крупнейших ученых-конфуцианцев своего времени. По статусу он приравнивается к первому министру и в случае отставки последнего может занять его место. В первый день каждого лунного месяца императору в сопровождении высших чиновников и советников следует посещать лекции старейшины-ректора в столичной высшей школе: 'Старейшина-ректор, обратившись лицом к югу, произносит наставления; сын неба располагается среди учеников'.

Обращенность лицом к югу - каноническая поза императора, т.е. носителя наивысшей власти (см., например, Лунь юй, VI, 1, XV, 4/5). Следовательно, в данной ситуации таковым, естественно - на время, становится наставляющий сына неба старейшина-ректор. Здесь, как и в рассуждениях о роли достойного первого министра при недостойном правителе, явно проглядывает стремление Хуан Цзунси через функции высших должностных лиц как-то ограничить всевластие императора.

В классическом конфуцианстве с самого его возникновения присутствовало подобное стремление, служившее основой для возвеличивания роли и расширения прав советников-конфуцианцев. По определению Конфуция, идеальный государь, 'бездействуя, упорядочивает' Поднебесную (Лунь юй, XV, 4/5). 'Бездействие' (у вэй) здесь подразумевало отсутствие прагматического вмешательства в заведенный порядок дел, гарантиями нормального хода которого должны были служить прямое духовно-нравственное воздействие государя на народ и правильная деятельность выбранных им достойных министров. В отличие от этой классической конфуцианской теории, Хуан Цзунси попытался ввести некоторые ограничения не в 'бездействие', а в действия императора.

Поскольку основной вектор политической инициативы в программе Хуан Цзунси оставался направленным сверху вниз, нормальные формы воздействия на императора снизу сводились к идейно-воспитательной сфере, что приводило к мысли об определенных педагогических мерах по отношению к наследнику престола.

Хуан Цзунси предлагал обучать сына императора в столичной высшей школе по достижении им пятнадцати лет вместе с детьми высших чиновников (параллель этому - проект Царскосельского лицея в России начала 19 в.). Цель этого обучения - 'знать настоящие и показные свойства людей' и 'понемногу приобщаться к труду'.

По замыслу Хуан Цзунси, руководители нижележащих уровней административной иерархии - чиновники окружного и уездного масштабов должны получать наставления в соответствующих учебных заведениях еще чаще, чем император и его приближенные, а именно два раза в месяц - первого и пятнадцатого числа. При этом в случае обнаружения крупных административных нарушений и упущений ученым наставникам следовало объявлять о них публично под барабанный бой.

Хуан Цзунси выступал за уравнительное перераспределение земель, восстановление древней системы 'колодезных полей' (цзин тянь, см. ЦЗИН ТЯНЬ; ЦЗИН ВЭЙ), снижение налогов с крестьян и их (налогов) пятиступенную дифференциацию в зависимости от плодородности земли; за то, чтобы не только земледелие, но также торговля и ремесло считались 'основным занятием'; за унификацию денежной системы, эмиссию бумажных денег и учреждение банков; за такую систему воинской повинности, при которой каждые пятьдесят человек выставляют одного рекрута, а десять семей снабжают его продовольствием.

Социально-политические, экономические и правовые идеи Хуан Цзунси оказали большое влияние на китайских реформаторов конца 19 - начала 20 в., в особенности Лян Цичао (1873-1929), использовавших их в борьбе за демократические преобразования в стране.