САВЧЕНКО Игорь Андреевич

САВЧЕНКО Игорь Андреевич (11. 10. 1906 - 14. 12. 1950), режиссер, сценарист, актер.
Родился в Виннице. С 1919 - помощник костюмера, художник и актер в передвижных театрах. В 1926-1929 учился в режиссерской мастерской Ленинградского института сценических искусств. В 1929-1932 - актер и режиссер Бакинского, в 1932-1935 - главный режиссер Московского ТРАМА. С 1933 - режиссер к/ст 'Межрабпомфильм', с 1938 - режиссер Бакинской к/ст. В 1941-1945 - режиссер Ашхабадской к/ст, худ. рук. к/ст 'Союздетфильм', режиссер к/ст 'Мосфильм'. В 1945-1950 - педагог ВГИКа, руководитель режиссерской мастерской.
Заслуженный деятель искусств РСФСР (1944).
В истории советского кино присутствие Игоря Савченко сказалось более в ощущении непосредственно его личности, чем в созданных им фильмах - столь же ярких и темпераментных, как и он сам, но все же в большинстве своем не выходивших за рамки официального канона. Щедрая, по-украински барочная избыточность формы савченковских картин выглядит как своеобразный отсвет его личности, попадающий на них как бы извне, несколько со стороны.
Потому избыточность эта нередко ощущается как неполнота: возникает впечатление, что киноязык Савченко предназначен для иных предметов, чем те, о которых идет речь в фильмах, им поставленных. Именно этим кинематограф Савченко и притягивает: в нем неизменно присутствует привкус некоей драматической загадки.
Ориентируясь преимущественно на эпос, причем как жанр фольклорный, не знающий внутренних человеческих драм, этот кинематограф выдает действительное их присутствие именно напряженной формой. Пожалуй, лишь две картины, лучшие в творческом наследии режиссера - первая по сути (если не считать двух ранних немых опытов, не увидевших экрана и бесследно, увы, сгинувших) 'Гармонь' (1934) и последняя - 'Тарас Шевченко' (1950) предварил своего рода манифестом - статьей 'Право запеть', где предал анафеме традиционного рефлектирующего героя, противопоставив ему персонажа изначально цельного, воплотившего в себе всю полноту - а значит, оптимизм и бодрость - Нового Прекрасного Мира. Мир в 'Гармони' действительно прекрасен - это фильм, исполненной какой-то истовой, самозабвенной красоты в каждом кадре. Герой - деревенский гармонист-запевала, - став секретарем комсомольской ячейки, отрекался от своей гармони, жертвовал песней во имя скорейшей победы светлого будущего. Но этот героический акт снижался, оказывался не более чем заблуждением: самоограничение трактовалось как отказ от реальной, уже здесь и сейчас существующей полноты мироощущения. Мир оказывался на самом деле изначально прекрасен, и надо было лишь полностью слиться с ним, довериться ему, чтобы обрести эту искомую полноту и цельность.
Между тем сам автор блистательно появлялся тут на экране в роли кулака с выразительной кличкой Тоскливый.
Но Тоскливому (читай: рефлектирующему) в этом Прекрасном Новом Мире делать было решительно нечего. И, вдоволь покуражившись и спев самую выразительную в 'кинооперетте' (так Савченко обозначил жанр 'Гармони') арию, он попросту исчезал из картины в буквальном смысле - там, где он только что стоял, в кадре оказывалось... пустое место. Так не собственные ли сомнения одним махом убирал здесь художник, не собственную ли рефлексию, представлявшуюся абсолютно не соответствующей моментуN Ведь Прекрасный Новый Мир уже существовал, и оставалось лишь отразить его, воспевая. А что до этой барочной, избыточной, упоительной красоты, то предполагается, что она всецело принадлежит самому миру, а не автору. Так из авторского - по приемам - кино автор устраняет самого себя.
Или, точнее, пытается устранить. Острота приема, доведенная до предела в следующей, в том же жанре, что и 'Гармонь', сделанной картине 'Месяц май' (1936), обрекла эту ленту, очень сходную по поэтике со знаменитым 'Строгим юношей' А. Роома, на столь же драматическую судьбу: обвиненная в формализме, лента год переделывалась, переснималась и, выйдя на экран под названием 'Случайная встреча', вскоре навсегда осела в киноархиве. Отныне прием у Савченко вводится в рамки канона, героями же становятся рыцари без страха, упрека и тени сомнения - эпические персонажи с полей битв новой и старой истории, слившихся воедино: 'Дума про казака Голоту', 'Всадники', 'Богдан Хмельницкий', 'Партизаны в степях Украины', 'Иван Никулин - русский матрос', 'Третий удар'. И даже персонажи прелестной по изяществу комедийной стилизации 'Старинный водевиль', возвращающиеся с победой герои 1812 года, смотрятся как родные братья персонажей военных комедий, снятых тогда же - 'Небесный тихоход', 'Беспокойное хозяйство'.
Трагизм войны обнажил искусственность этой поэтики, при всем блеске отдельных находок Савченко почувствовал себя ее узником - узником канона. Он ощутил, что закупорен в собственном канонизированном опыте, задыхается в нем. И одним из первых пошел на прямой диалог с новым режиссерским поколением, только что пришедшим с полей реальной, так не похожей на снятую им, войны. Он стал руководителем мастерской во ВГИКе и совершил чудо: процентов на 50 снабдил кадрами следующий кинематографический период. И какими кадрами! Хуциев и Параджанов, Алов и Наумов, Габай и Озеров роднятся пожалуй, одним: привитым Савченко вкусом к кинематографической форме.
Евгений Марголит
1931 НИКИТА ИВАНОВИЧ И СОЦИАЛИЗМ ('Погибла Россия', 'Люди на земле') режиссер, сценарист
1932 ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ КОМИССАРОВ актер
1932 ЛЮДИ БЕЗ РУК режиссер, сценарист
1934 ГАРМОНЬ актер, режиссер, сценарист
1936 СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА ('Месяц май', 'Иринкин рекорд') режиссер, сценарист
1937 ДУМА ПРО КАЗАКА ГОЛОТУ режиссер, сценарист
1939 ВСАДНИКИ режиссер
1939 ВЫСОКАЯ НАГРАДА сценарист
1941 БОГДАН ХМЕЛЬНИЦКИЙ режиссер
1942 ЮНЫЕ ПАРТИЗАНЫ (1-я новелла 'Левко', БКС) режиссер
1944 -ИВАН НИКУЛИН РУССКИЙ МАТРОС режиссер
1948 -ТРЕТИЙ УДАР ('Южный узел' н/ред.) режиссер
1951 ТАРАС ШЕВЧЕНКО режиссер, сценарист