ЛУРИЯ Сальвадор

13 августа 1912 г. - 6 февраля 1991 г.
Итало-американский биолог Сальвадор Эдуард Лурия родился в Турине (Италия) у Эстер (Сачердоте) и Давида Лурия. В 1929 г., получив начальное и среднее образование в местных бесплатных школах, он поступает в медицинскую школу Туринского университета. Занимаясь под руководством Джузеппе Леви, профессора анатомии и гистологии, Л. разработал прибор для получения культуры живых клеток. После присуждения медицинской степени 'sum-ma cum laude' ('с похвалой и отличиями') в 1935 г. он в течение трех лет служил офицером медицинских войск в итальянской армии. В это время он изучает литературу по физике и математике, а демобилизовавшись из армии, - медицинскую физику и радиологию в лаборатории Кюри Института радия в Париже. В 1938 г. у Л. проснулся интерес к бактериофагам (вирусам, атакующим бактерии), и он вскоре занялся экспериментами по облучению бактериофагальных частиц рентгеновскими лучами с целью вызвать генетические мутации. Когда в 1940 г. стало ясно, что Италия готова выступить на стороне Германии во второй мировой войне, Л. решил покинуть Францию. После короткой остановки он добрался до Соединенных Штатов, где принял предложение стать научным ассистентом Колледжа врачей и хирургов Колумбийского университета в Нью-Йорке. На конференции Американского физического общества, состоявшейся в следующем году в Филадельфии, он встретил Макса Дельбрюка, который провел несколько дней в лаборатории Л. в Нью-Йорке, где оба ученых запланировали проведение совместных экспериментов. В 1942...1943 гг. субсидия фонда Гуггенхейма позволила Л. проводить как самостоятельные исследования в Принстонском университете, так и совместные с Дельбрюком в Университете Вандербильта в Нашвилле (штат Теннесси). В 1943 г. Л. был назначен преподавателем бактериологического отделения Индианского университета в Блумингтоне. Через два года он получил должность ассистента профессора, а 1947 г. - адъюнкт-профессора.
К тому времени бактериологи уже были знакомы с явлением резистентности - возникновения штаммов бактерий, устойчивых как к действию вирусов, так и к антибактериальным препаратам. Высказывались предположения, что резистентность возникает либо как результат адаптации бактерий к действию какого-то фактора окружающей среды, либо как спонтанное генетическое изменение - мутация, позволяющая выжить новому штамму с измененными наследственными признаками. Работая с Дельбрюком, Л. в первую очередь 'хотел выяснить, являются ли устойчивые бактерии спонтанно возникшими мутантами или резистентность клеток есть результат воздействия фага на нормальные во всех других отношениях бактерии' (так писал он впоследствии).
Во время посещения танцевальных вечеров для членов факультета в загородном клубе Л. случайно обратил внимание на то, как работал игорный автомат, когда в него бросали монеты. Внезапно его озарила мысль, что между выигрышем, который получает игрок, и колониями мутантных бактерий существует определенная аналогия. Игорный автомат возвращает большую часть вложенных в него денег, но размер выигрыша случаен; иногда он составляет несколько монет, в редких случаях - значительное их количество. Сходным образом в культурах бактерий колонии собраны в группы из одной, двух, четырех, восьми и т.д. 'плюс более крупные образования - игорные банки', как назвал их Л., 'формирование которых можно было объяснить скорее несколькими предыдущими поколениями, чем игрой простого случая'. Основываясь на наблюдениях за колебаниями в размерах выигрыша, возвращаемого игорным автоматом, Л. разработал экспериментальный метод, позволяющий отличить состояние индуцированной резистентности от резистентности вследствие предыдущей спонтанной мутации. Этот так называемый флюктуационный тест, описание которого было опубликовано в 1943 г. совместно с Дельбрюком (разработавшим математическую модель анализа), стал первым свидетельством в пользу мутации бактерий. 'Это был решающий шаг вперед в генетике', - скажет позднее Л. 'Ни у одного другого организма было невозможно вычислить скорость спонтанной мутации для одного специфического гена или фактически для всех генов. Если гены бактерий были структурами того же рода, что и гены других организмов, бактерии сразу же становились излюбленным объектом генетических исследований', превосходящим даже плодовую мушку или плесень своим огромным количеством и скоростью появления новых поколений.
Примерно в это же время Л. и Дельбрюк начали сотрудничать с Алфредом Херши - биологом, который занимался изучением бактериофагов в Вашингтонском университете в Сент-Луисе (штат Миссури). Трое ученых образовали ядро группы по исследованию фагов. Члены этого 'неформального объединения' договорились работать только с семью штаммами бактериофага, инфицирующего штамм В кишечной палочки Escherichia coli, с тем чтобы результаты экспериментов, полученных в различных лабораториях, были сравнимы между собой. Работая независимо друг от друга.
Дельбрюк и Херши установили в 1946 г., что различные штаммы бактериофага могут обмениваться генетическим материалом, если одна и та же бактериальная клетка заражена вирусами более чем одного штамма.
В 1950 г. Л. был назначен профессором бактериологии Иллинойского университета в Урбана-Шампейн. В следующем году он опубликовал неопровержимые доказательства того, что гены бактериофагов (и вирусов) претерпевают спонтанные мутации и этот процесс сходен с таковым у бактерий. Он планировал выступить с докладом на конференции Общества общей микробиологии в Оксфорде (Англия) в 1953 г. Политический курс США, проводимый в то время Джозефом Маккарти, не позволил Л. получить выездную визу, хотя он стал гражданином Соединенных Штатов еще в 1947 г. В докладе, который зачитал его бывший студент Джеймс Д. Уотсон, высказывалось мнение о том, что генетическая информация переносится белком фага, а не дезоксирибонуклеиновой кислотой (ДНК). Исходя из модели ДНК, предложенной Уотсоном и Френсисом Криком, было ясно, что мутации возникают в результате потери или замены пуринопиримидиновых оснований молекулы ДНК.
В 1959 г. Л. был назначен профессором и заведующим отделом микробиологии Массачусетсского технологического института (МТИ) в Кембридже. Там им была развернута специальная программа подготовки молодых специалистов, интересующихся генетикой бактерий и вирусов. Он занимался также изучением биохимии мембран бактериальной клетки. В 1965 г. Л. стал профессором-консультантом Солковского института биологических исследований в Сан-Диего.
Л., Дельбрюк и Херши разделили Нобелевскую премию по физиологии и медицине 1969 г. 'за открытие механизмов репликации и генетической структуры вирусов'. 'Эти открытия оказали серьезное влияние на развитие многих областей биологических исследований', - сказал в приветственной речи Свен Гард из Каролинского института. 'Картирование фундаментальных процессов жизненного цикла бактериофагов явилось необходимым условием для описания их с помощью химических терминов и на молекулярном уровне', - продолжал Гард. Отмечая значение работ лауреатов в области генетики, Гард подчеркнул, что их труды открыли 'механизмы генетической регуляции процессов жизнедеятельности'. 'И наконец, последнее, но не менее важное: изучение бактериофагов позволило глубже проникнуть в природу вирусов, что необходимо для понимания происхождения вирусных заболеваний высших животных и борьбы с ними'.
В 1970 г. Л. получил звание профессора в отделе биологии МТИ. С 1974 г. он является также директором Центра раковых исследований. Обсуждая возможности генной инженерии, Л. предупреждает о необходимости 'создать такое общество, в котором технология была бы специально ориентирована на достижение социально значимых целей'. Критикуя высокую стоимость расходов на национальную оборону и американские космические программы пилотируемых полетов на Луну, Л. передал часть полученных им как Нобелевским лауреатом денег различным антивоенным группам.
В 1945 г. Л. женился на Зелле Хурвиц, психологе. У них родился сын. Художник и скульптор-любитель, Л. читал также курс мировой литературы.
Умер Л. 6 февраля 1991 г. в Лексингтоне.
Награды и почетные звания, полученные Л., включают премию Ленги Итальянской национальной академии наук (1965) и премию Луизы Гросс-Хорвиц Колумбийского университета (1965). Он является членом Американского микробиологического общества, Национальной академии наук, Американской ассоциации содействия развитию науки и Американского философского общества.