Тучкова Маргарита

Венчание и Маргариты Нарышкиной собрало в маленьком храме на Пречистенке всю московскую знать. Вдруг под ноги новобрачной бросился нищий в безобразных лохмотьях: "Мать Мария! Возьми посох!"
Невеста так волновалась, что плохо помнила, как произносила слова клятвы, как оказалась на улице, у врат храма. Она в каком-то лихорадочном оцепенении взяла из рук старика суковатую палку, не задумываясь над странностью слов, обращенных к ней...
А слова эти оказались пророческими: через много лет, став игуменьей Спасо-Бородинского монастыря и получив при новом крещении имя Мария, Маргарита Тучкова каждый вечер будет обходить монастырский двор, опираясь на дубовый посох, подаренный ей юродивым в день свадьбы.
...Военный обоз генерал-майора Тучкова уже десятый день тянулся по унылой желтой равнине, простиравшейся вокруг, покуда хватало глаз. Маргарита, закутавшись в старую шинель, дремала в углу повозки на охапке соломы. Она не замечала ни колючего ветра, бьющего прямо в лицо, ни бесконечной тряской дороги: жена офицера уже привыкла ко всему. Второй год она кочевала с места на место, повсюду следуя за мужем.
Она научилась чистить картошку и варить солдатскую похлебку на походном костре. Ей, аристократке, доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие ухаживать за лошадьми - чистить их, расчесывать гривы, не боясь нахвататься при этом вшей. Тучкова стала настоящей сестрой милосердия: частенько, взяв в руки иголку с ниткой и дав солдату стакан спирта, зашивала рваную рану или распоротый живот. Никому и в голову не могло прийти, что раньше эта избалованная московская барышня, проводившая время за чтением французских романов и игрой на клавикордах, упала бы в обморок при одном только упоминании слова "кровь"... Коротая вечера в деревенских избах в ожидании мужа, Маргарита часто думала о том, как круто изменилась ее жизнь с появлением Александра...
Их представили друг другу на одном из светских приемов, о чем Тучков, тогда еще полковник, тут же забыл (к дамам, одетым без изящества - а на той было какое-то скромное темно-коричневое платье, - он относился безо всякого внимания), пока Маргарита, сев за рояль, не запела старинный русский романс. У девушки оказался на диво хороший голос, и Александр, поддавшись его очарованию, уже не отходил от новой знакомой. Весь вечер они говорили о музыке, играли в четыре руки, пели дуэтом, пока их неожиданно не прервал муж Маргариты - пора было возвращаться домой.

...Маргарите исполнилось шестнадцать, когда к ней посватался блистательный московский красавец Павел Ласунский. На правах друга семьи он часто бывал в доме Нарышкиных. Хорошими манерами и букетиками ландышей, которые обходительный кавалер мог раздобыть в любое время года, Ласунский быстро завоевал расположение матери - он казался ей идеальной партией для дочки.

Невесту не радовала предсвадебная суета: необходимость улыбаться, принимать подарки и примерять выписанное из Парижа подвенечное платье, к которому и прикоснуться-то было страшно. Но признаться, что не питает к жениху ровным счетом никаких чувств, и пойти против родительской воли Маргарита так и не решилась...

Переехав в дом мужа, она все так же молча несла свой крест. Павел пропадал ночами, не скрывая от жены, что ездит к любовнице, а если оставался дома, то пребывал в крайнем раздражении. Как-то Маргарита застала супруга за тем, что он рылся в ее шкатулке с драгоценностями - Ласунский собирался заложить фамильные нарышкинские изумруды, чтобы рассчитаться с огромным карточным долгом. Маргарита, бросившись спасать камни, получила такую затрещину, что потеряла сознание, а потом надолго слегла в нервной горячке...
Как-то ночью она проснулась от того, что почувствовала на лице приятную прохладу. У изголовья кровати сидел Александр и бережно прикладывал компресс к ее разгоряченному лбу. Как он осмелился прийти в дом к замужней женщине и остаться в ее спальне, Маргарита не знала, да это было и не важно. Ей хотелось только одного: каждый день открывая глаза, видеть его рядом..
Решением Священного Синода брак Маргариты Нарышкиной с Павлом Ласунским был расторгнут. Об этом хлопотала мать: она пришла в неописуемый ужас, узнав о том, что пришлось вытерпеть бедной девочке, и винила себя в ее скоропалительном замужестве. Боясь снова ошибиться, она категорически отказала Александру, который посватался, едва дочь получила развод. Но с тех пор изо дня в день мать терзалась, видя страдания Маргариты, теряющей покой и сон в ожидании весточки от любимого (родители отправили Александра на учебу в Париж). Наконец через четыре года мать сдалась... На свадьбе она плакала от умиления: ее белокурая красавица дочка была чудо как хороша даже в скромном платье, сшитом собственными руками (вспоминая предыдущее замужество как дурной сон, Маргарита наотрез отказалась надеть дорогой наряд). А как хорош зять - высокий, широкоплечий, с копной черных вьющихся волос! Маменька уже и сама не могла понять, отчего так долго отказывала Александру...


Прошел год. Маргарита и Александр, удалившись от света, жили в своем тульском имении. Весной 1807 года в Пруссию вторгся Наполеон, и высочайшим повелением Тучкову было предписано отбыть в месторасположение части. Александр I понимал, что война скоро докатится и до российских границ...

Маргарита, к большому удивлению супруга, наотрез отказалась остаться дома - она решила разделить с ним все тяготы походной жизни. В день отъезда Александр не на шутку встревожился - он нигде не мог найти жену и, конечно, не обратил внимания на худенького паренька в солдатской шинели, сидевшего на козлах его экипажа. Маргарита же была невероятно горда тем, что раздобыла мундир у отставного прапорщика, съездив тайком в слободу неподалеку от имения. "В таком виде, - убеждала она мужа, - я не буду привлекать к себе внимания..."

Полк Тучкова совершал демарш через Ригу. Все население города высыпало на улицы, чтобы приветствовать бравых военных. Маргарите показалось, что муж что-то уж очень долго раскланивается с какой-то премиленькой особой, бросившей ему из окна белую розу... Вечером Александр застал жену в слезах: она сравнивала себя с той молоденькой красоткой, и сравнение было явно не в пользу Маргариты - в долгих походах лицо ее обветрилось, волосы выгорели на солнце, а на руки и взглянуть было страшно - на них не осталось живого места от ссадин и мозолей. Весь ее гардероб состоял из ветхого мундира, пропахшего костром, да мешковатых солдатских штанов. Она забыла, когда в последний раз мылась душистым мылом... Генерал всю ночь утешал жену, уверяя, что его сердце никогда не займет другая женщина. Он старался быть с ней особенно нежным: шел уже третий месяц, как Маргарита носила под сердцем их ребенка.

В апреле 1811 года дорогой в Минскую губернию Тучкова родила сына. Ей теперь стало намного труднее следовать за полком, и отъезд в Москву был делом решенным. В ночь перед расставанием Александра разбудил крик жены - она плакала, повторяя: "Бородино! Тебя убьют в Бородине..." Супруг счел, что Маргарита сильно переутомилась, ухаживая за Николенькой без помощи мамок и нянек, оттого и видит дурные сны, однако все же полез за старой походной картой. Не найдя на ней никакого Бородина, он поспешил успокоить жену. Однако страшное видение повторилось вновь. Теперь Маргарита запомнила сон в подробностях: она бежит по улице и натыкается на белую стену, на которой сочащимися кровью буквами по-французски написано - "Участь твоя решится под Бородином". Потом она увидела себя в родном доме - дверь открылась, и вошел отец, протягивая Николеньку со словами: "Александра больше нет, теперь тебе одной придется заботиться о сыне..." Наутро Маргарита на коленях умоляла мужа не отсылать ее в Москву, как будто надеялась своим присутствием защитить любимого человека от страшной участи. Но Александр и слышать ничего не хотел...


Знаменитое сражение под Бородином состоялось 26 августа 1812 года, через два с половиной месяца после того, как генерал Тучков попрощался с женой. Перед боем он невольно вспомнил ту ночь, когда тщетно искал на карте глухое село в 110 верстах от столицы.

Битва продолжалась уже несколько часов, когда рядом с Александром раздался взрыв. Падая, он будто бы услышал голос окликнувшей его Маргариты - такой родной, такой близкий... Свидетельства солдат, видевших, как погиб командир, противоречивы: одни утверждали, что он был убит наповал пулей, попавшей в голову, другие - что его буквально разметало на части пушечным ядром.

Маргарита находилась в гостиной, когда вошел отец с маленьким Николенькой на руках. Она прислонилась к стене и стала медленно оседать на пол: ее ночной кошмар сбылся.

...После известия о гибели мужа минуло уже два месяца, но у Маргариты все еще теплилась надежда: может быть, Александр ранен или попал в плен. Однажды утром она не спустилась к завтраку, и горничная, посланная в ее комнату, вернулась с запиской: та уехала, чтобы отыскать останки мужа и захоронить их по христианскому обычаю.

Маргарита ходила по Бородинскому полю среди сотен изувеченных тел (у Александра I еще не скоро дойдут руки устроить здесь братскую могилу) и будто не чувствовала смрадного запаха, не замечала стай воронья, тучей поднимавшихся с земли при ее приближении. Прошло слишком много времени, лиц погибших узнать было невозможно, и Тучкова пыталась различить хотя бы мундиры. Но смерть сравняла солдат и офицеров, окрасив все в одинаковый темно-бурый цвет. Маргарита долго бродила по этому жуткому кладбищу, руки ее были черны от грязи. Она переворачивала тяжелые окостеневшие тела, и ей казалось, что то в одном, то в другом убитом она вдруг узнает черты мужа. Но поиски были напрасны. Легенда рассказывает, что на поле битвы безутешная вдова нашла лишь скромный рубиновый перстень, который Александр носил на безымянном пальце правой руки...
Маргарита вернулась в Москву постаревшей на десять лет, но теперь она знала, что сумеет обмануть злодейку-судьбу, отказавшую ей в праве даже помолиться на могиле мужа. Тучкова построит памятник Александру прямо на Бородинском поле. Это будет храм, и в нем она сможет оплакивать свою потерю до конца дней.
Шел 1818 год. Стены храма Спаса на Бородине поднимались словно на дрожжах (точно на месте гибели Александра - его на походной карте указал друг Тучкова). Маргарита продала все свои драгоценности и заложила тульское имение, отошедшее к ней по наследству. До тех пор пока храм не освятили, местные жители были уверены, что туда на вечернюю молитву приходят призраки убитых воинов. Конные и пешие, появляются они из туманной дымки и растворяются у врат обители Божьей...
Николенька с детства привык бывать в храме, построенном в честь батюшки. Маргарита подводила сына к иконе Спаса Нерукотворного, которую Александр передал ей незадолго до смерти, и они вместе молились и плакали... С годами Николай все больше походил на отца - темные вьющиеся волосы, карие глаза, резко очерченный красивый рот. Когда он смеялся или откидывал со лба непокорную прядь, мать отводила глаза, чтобы не разрыдаться - сын делал это точь-в-точь, как когда-то Александр...
...Николаю шел пятнадцатый год. Определив его в Пажеский корпус, мать обрекла себя на новую муку: видеться с сыном она теперь могла не чаще одной недели в году.

Перед Рождеством Николая ненадолго отпустили домой. В один из вечеров у него поднялась температура. Маргарита немедля собрала врачебный консилиум. Мнение докторов было единодушным: ребенок вне всякой опасности... А через три дня Николай, мечась в страшном жару, скончался на руках матери.

Маргарита, похоронив сына в склепе Спасо-Бородинского храма, осталась жить в маленькой церковной сторожке. Слух о доброй барыне, щедрой на подаяния, быстро разнесся по округе. Люди шли со всех окрестных деревень - немощные, больные, голодные. Она помогала чем могла: одаривала деньгами, кормила, шила из простой материи платья и раздавала их бедным, бинтовала раны и делала компрессы. К концу дня ее тесную комнатку насквозь пропитывал запах крестьянского пота, овчинных тулупов и карболки. Маргарита же чувствовала себя почти счастливой: в ее жизни появился смысл, она снова была кому-то нужна.

Слух о Тучковой, организовавшей вокруг Спасо-Бородинского храма настоящую общину, дошел до митрополита Филарета, и тот пригласил Маргариту в Петербург. В его приемной Тучкова столкнулась с почтенной особой, которая привела на благословение троих сыновей. У нее болезненно сжалось сердце. "Почему же у меня Господь отнял всеN" - обратилась она к Филарету. - "Видно, недостаточно смиренна была..." Маргарита выбежала из покоев митрополита в слезах. Вечером владыка сам разыскал ее, чтобы извиниться за резкость... Потом они часто встречались, проводя за разговорами долгие часы. Филарет убеждал Маргариту преобразовать общину в Спасо-Бородинский монастырь, а самой стать его настоятельницей.
В 1838 году Тучкова, трижды распростершись крестом в Троице-Сергиевой лавре, приняла постриг. Теперь она звалась инокиней Меланьей. А через четыре года стала матерью Марией, игуменьей Спасо-Бородинского монастыря. Как-то Филарет поинтересовался, довольна ли она своими сестрами. "Жаловаться мне не на кого, - последовал ответ, - только в том беда моя, что я грешная". Митрополит улыбнулся: "Наконец-то в моей епархии нашлась грешная игуменья, а то с кем ни поговорю - все святые..."
Почти двадцать лет мать Мария будет настоятельницей монастыря, дни и ночи проводя в трудах и заботах. Она построит еще один храм и соберет великолепный хор, послушать который будут приезжать даже из столицы. Случалось, матушка пела и одна. И в эти минуты уносилась она куда-то очень далеко от обители, мысленным взором возвращаясь в ту гостиную, где впервые пела романс Александру Тучкову...
...Игуменье исполнился семьдесят один год. Несмотря на преклонный возраст, она всегда первой приходила к заутрене. Однако в тот день мать Мария впервые пропустила службу...
Матушка несколько раз пыталась подняться с кровати - поцеловать портреты мужа и сына (единственные мирские вещи, которые держала в своей келье), но к вечеру силы оставили ее совсем. На следующее утро монахини найдут игуменью уже бездыханной. Тусклый огонек лампадки освещал лица Александра и Николеньки. Мать Мария все-таки успела ее зажечь..