(около 540-467 гг., до н.э.)
Алкивиад был сыном богатого и знатного афинянина Клиния. Его мать происходила из
знаменитого в
истории Афин рода Алкмеонидов и приходилась родственницей известному
государственному деятелю Периклу. Отец Алкивиада, Клиний, во время греко-персидских войн отличился в морском бою при Артемисии, сражаясь на триере, снаряженной на собственные средства. После смерти отца, погибшего в битве с беотийцами, Алкивиад остался на руках опекунов -
знаменитого Перикла и его брата. Воспитывался Алкивиад в доме Перикла. Он встречался там со многими выдающимися людьми того времени: философом Анаксагором, поэтом Софоклом,
знаменитой Аспасией, женой Перикла, одной из самых образованных женщин того времени, и другими. Юноша получил прекрасное образование и выделялся красотой, умом и исключительными способностями. Никогда еще судьба не наделяла кого-либо столь щедро, как Алкивиада. Но в характере его было много противоречий: наряду с хорошими чертами в нем было немало дурных. Он был очень честолюбив, интересы
государства и нужды других людей были ему безразличны; он считал себя рожденным властвовать. Уже в детстве он не останавливался ни перед чем, чтобы добиться успеха. Как-то раз ему пришлось бороться с одним мальчиком; видя, что тот его одолевает, Алкивиад укусил ему руку. "Позор! - закричал возмущенный противник, - ты кусаешься, как девчонка!" "Нет, - ответил Алкивиад, - как лев!" Однажды Алкивиад
играл на улице в кости. Была как раз его очередь бросать кости, как вдруг показалась телега, быстро приближавшаяся к
играющим. Алкивиад закричал вознице, чтобы тот остановил лошадь и подождал, пока мальчики посмотрят, сколько очков выпало на брошенных им костях. Не обращая внимания на мальчишек, кучер даже не придержал лошадей. Тогда Алкивиад бросился на землю перед телегой и закричал, что скорее позволит раздавить себя, чем кости. Испуганный возница остановился, и, только когда кости были проверены и подняты, телега получила возможность продолжать свой путь. Всеобщая лесть и преклонение перед его дарованиями, умом и красотой вскружили голову юноше. Он решил, что ему все позволено, и начал совершать дерзкие и недостойные благородного человека поступки, не считаясь с их последствиями, лишь бы обратить на себя внимание и заставить говорить о себе. Однажды Алкивиад велел отрубить хвост своей большой
красивой собаке для того только, чтобы об этом говорили в народе. Повстречав как-то
знакомого грамматика (школьного
учителя), он попросил у него сочинения Гомера. Когда тот сказал, что у него нет Гомера, Алкивиад дал ему пощечину. Вообще Алкивиад легко пускал руки в ход в спорах даже с уважаемыми людьми. Однажды он при всех дал пощечину богачу Гиппонику без всяких оснований, просто так, для потехи. Однако на следующее утро, устыдившись своего поступка, он явился к Гиппонику и просил, чтобы тот наказал его плетью. Гиппоник, однако, простил его и впоследствии даже выдал свою дочь за него
замуж. Став совершеннолетним, Алкивиад благодаря своему богатству мог содержать огромную конюшню лошадей и принимать участие в состязаниях колесниц в
Олимпии, во время
знаменитых Олимпийских игр. По старинным греческим представлениям, победа на
Олимпийских играх давала
право на власть в
государстве. Поэтому многие греческие властители (тираны) VII-VI веков до н. э. всячески старались одержать победу в
Олимпии. При этом тираны во время своего пребывания в
Олимпии тратили огромные суммы денег на угощение народа и, одержав победу, заказывали победную песнь (гимн) лучшим поэтам своего времени: Алкивиаду удалось получить на
Олимпийских играх сразу первую, вторую и четвертую награды (чего никогда раньше не выпадало никому на долю), и он, подражая тиранам, решил удивить народ своей щедростью. Он заказал победный гимн
знаменитому поэту Еврипиду, а лучшим
художникам картины с изображением своих побед. Многие союзные с Афинами греческие
государства, уже тогда угадывая его будущее высокое положение в Афинах, привезли обильное угощение для устраиваемого им пира. Самым замечательным событием юности Алкивиада была его встреча и затем тесная дружба со
знаменитым философом Сократом. Сократ пользовался большим влиянием на афинскую молодежь и вскоре сделался наставником Алкивиада. В походе во время Пелопоннесской войны Сократ жил с Алкивиадом в одной палатке и, сражаясь с ним рядом в строю, спас ему жизнь. Алкивиад в свою очередь во время отступления защищал несколько раз Сократа от грозившей тому опасности. В конце концов Алкивиад до такой степени привязался к Сократу, что не мог долго оставаться один без своего мудрого друга и
учителя. Все удивлялись, что Алкивиад ужинает и занимается гимнастикой вместе с значительно превосходящим его по возрасту Сократом. Сократ не стеснялся откровенно обличать недостатки Алкивиада. Он старался отвлечь своего молодого друга от заискивавших перед ним льстецов, кутил и богатых бездельников. Однако, несмотря на преклонение перед Сократом, Алкивиад никогда не мог избавиться от дурных наклонностей. В то время в Афинах для того, чтобы получить известность и быть выбранным на высшие
государственные должности, необходимо было обладать красноречием, уметь выступать в народном собрании. По свидетельству великого афинского оратора Демосфена, Алкивиад отличался замечательным ораторским талантом и умел покорять народ силой слова. Он обладал редкой способностью мастерски говорить без подготовки, никогда не терялся и всегда находил подходящие выражения. Однако над ним часто смеялись из-за того, что он шепелявил. Алкивиад не стал искренним приверженцем ни одной из боровшихся в Афинах политических партий. Он примыкал то к одной, то к другой партии, стремясь использовать их в своих целях. Еще юношей он мечтал стать владыкой Афинского
государства, а впоследствии всей Греции. Алкивиад презирал народ и считал, что демократию надо заменить властью сильного правителя. Как-то раз, придя в дом к Периклу, который много лет был главою Афинского
государства, Алкивиад застал его за составлением отчета о своей деятельности. "Не лучше ли, Перикл, - сказал Алкивиад, - подумать о том, как бы вовсе не давать афинянам отчета". Афиняне в это время уже 10 лет вели тяжелую войну против аристократической Спарты. За эти годы умер от чумы Перикл и пал в бою другой замечательный вождь афинской демократии Клеон. Ни Афины, ни Спарта не сумели, однако, добиться решительного перевеса в ходе войны. По совету главы партии "умеренных" Никия афиняне заключили мир (421 г. до н.э.), по которому противники возвращались к положению, бывшему до войны. Крестьяне в Афинах искренне стремились к миру, так как они более всех страдали от нашествия неприятелей, разорявших их поля и виноградники. Однако в городе торговцы, ремесленники и матросы мечтали о продолжении военных действий, так как во время войны они полу чали большое жалованье, а в случае победы надеялись что разбогатевшее
государство сможет увеличить раздачу гражданам хлеба и денег. Такова была обстановка в стране, когда Алкивиад начинал свою политическую деятельность. Знатное происхождение, влиятельные друзья и красноречие открыли ему дорогу к занятию
государственных должностей. Однако молодой человек понимал, что противившиеся войне знатные люди не будут иметь успеха в народном собрании. Поэтому он примкнул к выступавшей за войну партии городского населения, вождем которой был Гипербол. Всю силу своего могучего красноречия он обратил на то, чтобы убедить народ возобновить войну. Противником Алкивиада был Никий, который хотел мира и даже союза со Спартой. Алкивиад боролся с Никием и его сторонниками всеми возможными средствами и одержал победу. В 420 г. он был избран первым стратегом и стал во главе
государства. Новое правительство решило нанести удар врагу в самом Пелопоннесе. Алкивиаду удалось без особого труда убедить некоторые пелопоннесские
государства (в том числе исконного врага Спарты Аргос) вступить в союз с Афинами. В ответ на это спартанцы немед- ленно выступили в поход на Аргос. В Афинах в это время на смену Алкивиаду был избран Никий, который не хотел или не успел оказать новым союзникам должной поддержки. Он разрешил, однако, афинским добровольцам во главе с Алкивиадом прийти на помощь восставшим против Спарты пелопоннесцам. В решительном сражении при Мантинее (418 г. до н. э.) спартанцы быстро одержали победу. Аргосцы были вынуждены снова заключить мир со Спартой, и в ряде пелопоннесских
государств было введено аристократическое правление. Поражение при Мантинее привело к краху партии Алкивиада, стремившейся к войне. По афинскому обычаю, вождь партии, потерпевшей поражение, подвергался остракизму. Изгнание Алкивиада казалось неминуемым. Однако Алкивиад, вовремя оценив положение и предвидя опасность, сумел договориться с Никием. Сторонники Алкивиада и Никия объединились, и в результате изгнанным неожиданно оказался ни в чем неповинный Гипербол. Несправедливость выпавшего на долю Гипербола наказания была всем настолько очевидна, что обычай остракизма стали теперь высмеивать, и он вышел из употребления. Алкивиад и Никий были избраны в коллегию стратегов и стали во главе
государства. Придя вторично к власти, Алкивиад выказал замечательные способности
государственного человека и полководца. Всем своим образом жизни и поступками он старался показать, что он исключительный человек, который предназначен богами быть владыкой своих сограждан. Он не жалел денег на подарки гражданам и
государству и на
театральные постановки. Слава его предков, мощь его красноречия, красота и храбрость все это заставляло афинян прощать ему своеволие и пренебрежение древними обычаями. По выражению великого комического поэта Афин Аристофана, "народ любил и ненавидел Алкивиада и не желал обходиться без него". Некоторые проницательные люди уже тогда разгадали натуру Алкивиада и указывали народу на стремление его к самовластию. Тот же Аристофан приводит такое мнение афинян об Алкивиаде: Не надо львенка в городе воспитывать, А вырос он - себя заставит слушаться, то есть следует поскорее избавиться от Алкивиада, пока он не захватил власти и не уничтожил демократию. Жил в это время в Афинах некто Тимон мрачный человек, чуждавшийся людей. Против своего обыкновения Тимон после одного из блестящих выступлений Алкивиада явился в Народное собрание и сказал ему: "Ты хорошо делаешь, что преуспеваешь, ибо в тебе растет большое зло для всех людей". Одни смеялись над этими словами, другие же ругали Тимона, но некоторых они заставили глубоко задуматься. И, действительно, Алкивиад вскоре принес много зла родине. Алкивиад задумал установить афинское господство над всей Грецией и прилегающими к ней странами. Первым шагом к этому он считал захват Сицилии, а затем постепенно Южной Италии, Карфагена и Африки. Алкивиад энергично взялся убеждать народ немедленно выступить в поход на Сицилию: овладев ее богатствами, он думал получить средства для выполнения дальнейших планов. Ему удалось вскружить голову молодежи и матросам афинской гавани Пирея своими рассказами о сказочных богатствах Сицилии и западных стран. Сторонники Алкивиада распространяли всевозможные предсказания (оракулы) о том, что афинянам после захвата Сицилии суждено быть владыками всего мира. Целыми днями толпы народа обсуждали на рынке и в цирюльнях (парикмахерских), где собирались послушать и рассказать
новости, будущий поход, чертили на песке карты Сицилии, Африки и Карфагена. Многие вступали в
армию и во флот в расчете на богатую добычу. Напрасно Никий и его сторонники предостерегали афинян от похода. Они указывали на большие размеры территории Сицилии, на многочисленность ее населения, трудности похода и т. д. Многие рассудительные граждане также были против похода. Так, философ Сократ и астроном Метон не верили в успех и всячески старались отговорить сограждан от бесполезной и трудной экспедиции. Метон даже притворился сумасшедшим, поджег свой дом, а наутро явился в народное собрание и просил освободить своего сына от участия в походе по случаю такого страшного несчастья. В конце концов афинское народное собрание решило отправить большую эскадру с войском в Сицилию. Стратегами в походе были избраны Алкивиад, Никий и Ламах. Никия выбрали стратегом против его воли, с тем чтобы серьезный и рассудительный полководец сдерживал своих молодых и пылких товарищей. Все уже было готово к отплытию, как вдруг случилось загадочное происшествие, которое совершенно изменило ход дальнейших событий. На улицах в Афинах стояли так называемые гермы, столбы с грубо изваянными изображениями бога дорог Гермеса. В ночь перед отплытием эскадры неизвестные люди повредили гермы на улицах Афин. Виновниками этого поступка считали коринфян. Они будто бы изуродовали гермы, чтобы заставить афинян отложить экспедицию или вообще отказаться от похода против сиракузян, своих единоплеменников. Они рассчитывали на то, что изуродование герм суеверный народ примет за дурное предзнаменование и отложит экспедицию. Многие видели в этом поступке выпад врагов демократии или изменников с целью помешать отправке флота. Началось строгое расследование, которое обнаружило еще одно преступление против
религии. Выяснилось, что группа афинской молодежи во время пирушки разыгрывала у себя дома мистерии богини Деметры. Пошли слухи, что в этом осмеянии священных обрядов мистерий участвовали Алкивиад и его друзья. Некоторые прямо обвиняли Алкивиада в изуродовании герм и в издевательстве над священными обрядами. Алкивиад и его друзья растерялись. Однако матросы кораблей, войско и союзники заявили, что они не выступят в поход без своего вождя. Алкивиад, рассчитывая на свое влияние в народном собрании, потребовал немедленного разбирательства. Тогда враги его, боясь, что он, выступая перед народом, сумеет оправдаться, пустились на хитрость. "Некогда сейчас решать такое важное дело. Пусть Алкивиад, говорили они, снимается с якоря, желаем ему счастливого пути; когда война окончится, пусть он явится в суд для оправдания!" Народное собрание приказало ему выйти в море вместе с другими стратегами. В мае 415 г. до н.э. флот Алкивиада, сострящий из 134 триер с отрядом в 5000 тяжеловооруженных
воинов, наконец отплыл в Сицилию. У берегов Италии афинскую эскадру постигла первая неудача: большинство греческих городов Южной Италии встретило афинян враждебно. Появление огромной эскадры вызвало беспокойство западных греков. Они понимали, что афиняне прибыли не для помощи им, а для завоевания независимых греческих городов-
государств в Италии. Алкивиад взял город Регий и затем высадился в Сицилии. После захвата города Катаны он решил уже приступить к осаде Сиракуз, как вдруг непредвиденное событие изменило все. Дело в том, что в Афинах после отплытия Алкивиада с флотом настроение народного собрания изменилось не в его пользу. Враги его продолжали свои нападки. "Изуродование герм и оскорбление мистерий, говорили они, это только одна сторона дела. Настоящая, главная цель безбожных преступников уничтожить демократию в Афинах". Начались массовые аресты, пытки и казни заподозренных лиц. В числе арестованных был некто Андокид, ярый противник демократии. Его подозревали в изуродовании герм только потому, что огромная герма, стоявшая против дома, в котором он жил, осталась невредимой. Сидя в тюрьме, Андокид познакомился с одним заключенным по тому же делу, которого звали Тимеем. Тимей убедил Андокида сделать ложный донос на себя и некоторых своих товарищей. "Тот, - говорил он, - кто сознается в преступлении и выдаст сообщников, получит прощение; исход суда неизвестен; народ страшно озлоблен против всех противников демократии. Всех нас, вероятно, ждет смертный приговор". "Лучше, продолжал Тимей, спасти свою жизнь хотя бы ложью, пожертвовать немногими подозрительными личностями, но спасти от народной ярости многих честных граждан". Убежденный доводами Тимея, Андокид сделал ложный донос на себя и на других. Сам он спасся от наказания, но те невинные, которых он оговорил, были казнены. Раздражение народного собрания, однако, на этом не прекратилось. Гнев народа обратился теперь на Алкивиада. Кончилось тем, что за ним решили послать корабль "Саламинию" и по прибытии немедленно судить. Алкивиад мог бы не подчиниться и остаться во главе всецело преданного ему флота и войска, но он предпочел сдать командование; по дороге в Афины он бежал. Алкивиад был заочно обвинен в осквернении герм и оскорблении мистерий и приговорен к смертной казни. Его имущество было конфисковано, и по решению суда жрецы должны были проклясть его как изменника и осквернителя святынь. Узнав о приговоре, Алкивиад вскричал: "О, я докажу им, что я жив!" Теперь надежда на возвращение на родину была окончательно потеряна. Из страха, что его выдадут афинянам, Алкивиад решился на измену. Он просил у спартанцев защиты и убежища, обещая оказать им больше пользы как друг, чем сделал вреда, будучи врагом. Спартанцы согласились принять его, и Алкивиад в радостном настроении приехал в Спарту. Прежде всего он посоветовал спартанцам отправить отряд на помощь сиракузянам, а затем занять и укрепить важный пункт в Аттике Декелею, откуда они могли систематически опустошать страну. Этими советами Алкивиад навлек страшные несчастья на свою родину, Алкивиад приобрел расположение спартанцев несмотря на то, что этот народ всегда относился с недоверием к иностранцам. Стараясь подражать во всем спартанскому образу жизни, он отпустил длинные волосы, купался в холодной воде горных речек, ел
знаменитую спартанскую черную похлебку. Спартанцы не верили, что этот человек привык к изысканным кушаньям, что в Афинах он ходил раздушенный, одетый в драгоценный плащ из милетской ткани. Алкивиад имел особый дар привлекать к себе людей разных племен, приноравливаясь к их обычаям и образу жизни. Он мог одинаково подражать и приспособляться как к хорошему, так и к дурному. Так, в Спарте он занимался гимнастическими упражнениями, был прост, серьезен, немногословен;. среди ионийцев в Малой Азии жил в роскоши, искал развлечений; во Фракии напивался допьяна, по обычаю фракийцев; в Фессалии увлекался верховой ездой; при дворе сатрапа Тиссаферна жил так пышно и богато, что удивлял даже персов, привыкших к роскоши. Все эти внешние перемены были у Алкивиада лишь маской, которую он надевал для того, чтобы понравиться людям и добиться от них желаемого. Дружба Алкивиада со спартанцами продолжалась недолго. Советы Алкивиада принесли пользу врагу и Спарта добилась теперь перевеса. Сицилийская экспедиция завершилась страшным поражением афинян, гибелью всего флота и войска во главе со стратегами (см. биографию Никия). Несмотря на неудачи, афиняне упорно продолжали войну. Спартанцы поняли, что одними своими силами им не удастся окончательно сломить афинскую военную мощь, и обратились за помощью к персам. Персидский царь заключил со Спартой договор, обещая помогать спартанцам
деньгами и военной силой. На персидские
деньги спартанцы вели войну, платили жалованье наемникам,
построили большой флот, который стал оспаривать у афинян господство на море. Правительство Спарты теперь уже не нуждалось в услугах Алкивиада. Один из царей, Агис, лично оскорбленный Алкивиадом, стал заклятым его врагом. Многие влиятельные и знатные спартанцы относились к нему с завистью и недоверием. Тогда Алкивиад, подозревая, что спартанцы хотят избавиться от него, задумал бежать от них. Скоро представился и благоприятный случай для этого. Алкивиад отплыл с эскадрой в Ионию на помощь хиосцам и склонил к отпадению от Афин почти все греческие
государства Ионии. В этот момент он узнал, что спартанцы решили его убить. Тогда он бежал к наместнику персидского царя, сатрапу Тиссаферну. Это был хитрый, коварный человек и заклятый враг всех греков. Сатрап любезно принял Алкивиада, и скоро тот стал самым влиятельным лицом пря его дворе. Против удивительной привлекательности Алкивиада никто не мог устоять. Рассорившись со спартанцами, Алкивиад решил теперь всячески вредить им. Он посоветовал Тиссаферну уменьшить помощь спартанцам, чтобы постепенно обессилить обе воюющие страны. "Так, - говорил он, - греки истребят друг друга и в конце концов станут послушным орудием в руках персидского царя". Хитрый сатрап сообразил, что советы Алкивиада пойдут на пользу Персии, и поступал во всем согласно его указаниям. Скоро и спартанцы и афиняне поняли, как много зависит от Алкивиада, и старались опять привлечь его на свою сторону. Алкивиад прекрасно понимал, что афинянам не под силу одновременная борьба с двумя такими могущественными врагами, как Спарта и Персия. Поэтому он считал единственным выходом для Афин сближение с Персией. Ему представлялся теперь удобный случай примирить Афины с персами и оказаться благодетелем родины. Между тем в Афинах аристократы и богачи, воспользовавшись отсутствием многих граждан, защитников демократии, служивших во флоте матросами, решили произвести
государственный переворот. Афинский флот стоял в это время у острова Самоса. Несмотря на все несчастья, он все еще оставался грозной силой. Однако афиняне опасались Тиссаферна, который обещал привести на помощь спартанцам 150 финикийских триер: это дало бы Спарте перевес на море. Узнав об этом, Алкивиад тайно вступил в переговоры со стратегами афинской эскадры у Самоса, которые сочувствовали аристократам. Прикинувшись сторонником аристократии, он обещал помирить их с Тиссаферном, "не из желания угодить афинскому народу, а из любви к аристократии, которая одна только может еще спасти гибнущее
государство". Сторонники Алкивиада среди командиров афинской эскадры тайно от матросов отправили в Афины одного из своих товарищей. Он должен был посоветовать влиятельным гражданам уничтожить демократию, обещая за это от имени Алкивиада дружбу и союз с Тиссаферном; они надеялись, что спартанцы сторонники аристократического строя охотнее пойдут на мир с ними, чем с демократами. Так было установлено в Афинах господство 400 богатых и влиятельных граждан. Когда об этом узнали матросы самосской эскадры, горячие сторонники демократии, они в раздражении на своих стратегов призвали Алкивиада и просили его стать во главе флота и немедленно плыть к Пирею для уничтожения тирании. Однако Алкивиад считал, что если он отплывет к Афинам, то неприятель немедленно завладеет Ионней, берегами Геллеспонта и отрежет Афины от подвоза черноморского хлеба; тогда война будет проиграна. Кроме того, необходимо было помешать присоединению финикийской эскадры к спартанскому флоту. Алкивиад принял командование афинским флотом, быстро вышел в море и уговорил Тиссаферна не присоединять финикийскую эскадру к спартанскому флоту. Вскоре правление "четырехсот" в Афинах пало. Друзья Алкивиада деятельно помогали народной партии. Афиняне звали Алкивиада теперь в город, но он решил вернуться только победителем и спасителем родины. Узнав, что афинский флот преследует спартанцев, он на нескольких кораблях немедленно поплыл на помощь соотечественникам и прибыл к Абидосу (на Геллеспонте) в разгар сражения афинян со спартанцами. Спартанцы, одержав победу, начали преследовать афинскую эскадру, Тогда Алкивиад быстро напал на спартанцев и обратил их в бегство. Афиняне отбили свои корабли, захваченные врагами, много спартанских кораблей потопили и тридцать взяли в плен. Упоенный своими успехами, Алкивиад отправился к Тиссаферну, чтобы договориться с ним о помощи афинянам. Но коварный сатрап приказал схватить его и бросить в тюрьму в Сардах. Через месяц Алкивиаду удалось бежать из тюрьмы и снова прибыть к афинскому войску. Около города Кизика Алкивиад обнаружил спартанский флот. 40 кораблей Алкивиада напали на спартанцев. Корабли сцепились друг с другом, и закипел жаркий бой. В это время появились главные силы афинян. Испуганные спартанцы обратились в бегство, ища спасения на берегу. Тогда Алкивиад высадил десант и вступил в бой с главными силами спартанцев и персов, бывшими под начальством спартанца Миндара и сатрапа Фарнабаза. Афиняне одержали решительную победу; геройски сражаясь, Миндар пал, а Фарнабаз обратился в бегство; все неприятельские корабли были захвачены в плен. Спартанский флот был целиком уничтожен; афиняне вернули себе господство на море. Они захватили даже Кизик (Кизик - город во Фригии, в Малой Азии) и обеспечили подвоз хлеба через Геллеспонт. В руки афинян попало по-лаконски краткое донесение спартанцев о разгроме: "Корыта погибли. Миндар убит. Люди голодают. Не знаем, что делать". Теперь Алкивиад начал приводить к покорности отпавших от Афин союзников. Вместе с афинским стратегом Фрасиллом он разбил около Абидоса большое войско сатрапа Фарнабаза и начал грабить его сатрапию. Затем он осадил в городе Халкедоне (Халкедон - город во Вифинии, (Малой Азия), у входа в Босфор) спартанский гарнизон. На помощь спартанцам подошел сатрап Фарнабаз. Алкивиад разбил врагов; спартанский полководец пал в бою, а Фарнабазу снова удалось бежать. После этого Алкивиад двинулся против Византия и осадил город. Распустив слух, что снимает осаду, он вышел в море со всем флотом. Ночью же он возвратился и высадил десант гоплитов; вся эскадра подошла в это время к берегу; сторонники афинян в городе открыли ворота гавани. В это время находившиеся в городе пелопоннесские, беотийские и мегарские
воины отбили нападение десанта и заставили его отступить к кораблям, а затем напали на афинян в самом городе. Однако в кровопролитном сражении Алкивиад вновь одержал победу; Византий был взят. Теперь Алкивиад с огромной добычей возвратился в Афины после восьмилетнего изгнания как победители и спаситель родины. Он вел за собой много вражеских кораблей, захваченных в боях. На его триерах были выставлены кормовые украшения потопленных им неприятельских кораблей. Огромная толпа граждан встречала его с венками. С приветственными криками отовсюду сбегался народ, чтобы посмотреть на него; старики показывали его молодым. Но радость граждан омрачалась печальными воспоминаниями о пережитых несчастьях и неуверенностью в будущем. Многие граждане думали теперь, что сицилийская экспедиция не кончилась бы так печально, если бы во главе ее стоял Алкивиад. Когда собралось народное собрание, Алкивиад со слезами говорил о своих несчастьях. Затем он постарался вдохнуть в афинян надежду на окончательную победу над врагами. Речь его произвела сильное впечатление, и народное собрание избрало его стратегом с неограниченными полномочиями для войны на суше и на море. Кроме того, его увенчали золотым венком, вернули конфискованное имущество и торжественно сняли проклятие, наложенное на него как на изменника. Алкивиад находился на вершине счастья. Народ надеялся теперь только на него, считал его спасителем. Многие сторонники Алкивиада убеждали его уничтожить народное собрание, отстранить ораторов-болтунов, губящих
государство, и стать тираном. Тогда его противники аристократы постарались как можно скорее удалить его из Афин. С флотом из 100 тиер Алкивиад отплыл из Афин и напал на Андрос. Он разбил там андросцев и спартанский отряд, но города взять не мог. Враги Алкивиада постарались преувеличить эту незначительную неудачу. Народ же по-прежнему верил в Алкивиада и считал, что для него нет ничего невозможного. Ожидали немедленных великих побед: покорения Хиоса и всей Ионии. Когда же узнали, что дело подвигается не так скоро, как хотелось бы, то многие стали выражать недовольство и обвинять Алкивиада в небрежности. Алкивиад между тем не имел средств для выплаты жалованья своим матросам. Ему часто приходилось оставлять войско и флот и надолго уезжать для добывания денег и продовольствия. Во время одной из таких экспедиций Алкивиад направился к берегам Карий. Командование флотом он поручил стратегу Антиоху. Это был отличный моряк, но человек заносчивый и недалекий. У Нотия (Нотий - город в Малой Азии, недалеко от Эфеса) он встретил весь спартанский флот под начальством Лисандра и, несмотря на приказание Алкивиада уклоняться от сражения, вступил в бой, потерпел решительное поражение и сам погиб. Получив известие о несчастье, Алкивиад возвратился на остров Самое (где стоял весь афинский флот). Он снялся с якоря и повел корабли против спартанцев. Однако Дисандр уклонился от боя, зная военное искусство Алкивиада. В это время служил в афинском флоте некто Фрасибул, личный враг Алкивиада. После поражения при Нотии Фрасибул отправился в Афины. Там он стал возбуждать народное собрание против Алкивиада. Он говорил, что Алкивиад виновен в поражении потому, что передал начальство над флотом людям бездарным, а сам разъезжает, собирая
деньги, и весело проводит время, когда враг у него за спиной. Народное собрание поверило этим и другим обвинениям и в знак недоверия к Алкивиаду выбрало других стратегов. Алкивиад узнал об этом решении народного собрания, когда находился во Фракии для сбора денег. Он испугался и прекратил всякую связь с афинским флотом. Затем, набрав отряд наемников, он повел войну с фракийскими племенами на свой страх и риск. Между тем сменившие Алкивиада стратеги собрали весь афинский флот и стали на якоре в Геллеспонте у Эгоспотамов. На рассвете афиняне обыкновенно приближались к эскадре Лисандра, стоявшей на якоре на другом берегу пролива у Лампсака. Афиняне вызывали врагов на бой, а затем возвращались обратно в полном беспорядке. Эти действия афинского флота заметил Алкивиад, который случайно находился поблизости. Он подъехал однажды верхом к стратегам, заметил им, что они выбрали невыгодную позицию, и советовал перевести флот в другое место. Он говорил им далее, что они напрасно разрешают матросам надолго покидать корабли и даже вытаскивают свои корабли на виду у неприятеля на берег. В ответ на эти слова Алкивиада один из стратегов грубо приказал ему удалиться и не соваться не в свое дело. Вскоре события доказали, что Алкивиад был прав: Лисандр неожиданно напал на афинский флот и полностью уничтожил его. Только 8 кораблей под начальством Конона успели спастись. У афинян не осталось больше флота, дальнейшая борьба была безнадежна, и вскоре затем Афины признали свое поражение и сдались. Теперь спартанцы господствовали на суше и на море. Из страха перед ними Алкивиад переехал в Вифинию, а затем решил отправиться к персидскому царю Артаксерксу. По пути он остановился во Фригии у сатрапа Фарнабаза и жил у него в почете и уважении. Афиняне между тем переживали страшные несчастья, позор и
унижение. Теперь, когда все погибло, народ со слезами вспоминал о своих ошибках. Самой ужасной своей ошибкой афиняне считали, что из-за незначительной неудачи они лишили
государство самого хитрого и самого даровитого вождя. Но все же многие думали, что, пока жив Алкивиад, для Афин есть еще надежда на спасение. Спартанцы, однако, не оставляли Алкивиада в покое в его изгнании. Точно не известно, как погиб Алкивиад. Одни рассказывают, что Лисандр отправил к Фарнабазу посланца с просьбой убить Алкивиада. Фарнабаз послал убийц в фракийскую деревушку, где жил Алкивиад. Убийцы подожгли дом, и, когда Алкивиад выскочил из пламени, они пронзили его стрелами. Другие говорят, что Алкивиад был убит народом по наущению Фарнабаза. Гробница его находилась в местечке Мелиссе (в Малой Азии, во Фригии). Римский император Адриан приказал впоследствии поставить на могиле мраморную статую.
