УМАНЕЦ Андрей

М.Щепенко об Андрее Уманце: В театре давным-давно. Любимец коллег и зрителей. Одаренный как артист, как литератор, как мастер на все руки. Помимо того, что он - исполнитель главных ролей репертуара, он и завпост, и, если нужно, сварщик, каменщик, столяр, слесарь, штукатур и прораб. Он был одним из руководителей стройки нынешнего дома нашего театра:

Я задумываюсь: какое качество в наибольшей степени характеризует артиста Уманца? И отвечаю: щедрость сердца. Эта щедрость проявляется во всех сферах его деятельности и, прежде всего, на подмостках.

Он любит игру, это его стихия. Но это не все. В образах, создаваемых им, всегда есть то, что называется стержень, тот самый, который незримо присутствует в личности самого актера.

Федя в "Коне вороном" - это Уманец, взявший на себя грязь и кровь, в которых погряз его герой. Но не только. Это сердечное сочувствие гибнущему и духовно и физически человеку, и, в конце концов, сочувствие русскому народу, стоящему перед угрозой самоуничтожения.

Борис Годунов в "Царе Федоре" - чрезвычайно серьезная работа А. Уманца. М. Щепенко говорит, что он почти не принимал участие как режиссер в создании этого образа, потому что Уманец имел в себе сам все, что нужно для образа в результате многих размышлений, глубокого изучения исторических материалов и, главное, в результате сердечного постижения противоречивой сущности своего героя. Он не судит Годунова, он понимает и прощает его. Путь Бориса, его преступление в трактовке Уманца предопределены: не увернуться! и тем сильнее затягивается узел трагедии, тем острее и неразрешимей конфликт Федора, принадлежащего Небу и Годунова, принадлежащего земле.

Кочкарев А. Уманца - сгусток бешеной энергии, мотор спектакля, фейерверк приспособлений и находок, обаяние и туманное представление о том, что есть нравственность: И это все для того, чтобы вдруг с удивлением и неожиданном для образа стремлением понять смысл всех этих насыщенных конфликтом действий, от сердца спросить: "Из чего я хлопочу?"

Андреем создана целая галерея образов. Он влюблен в характерность и до тех пор, пока не обретет комплекса внешних проявлений героя, он почти беспомощен - но наступает момент, когда характерность появляется, делается органичной, и тогда: тогда возникает упоительная свобода творчества.

Ему нужно спрятаться за образом, спрятаться, чтобы выявиться. Думаю, что таким даром и в такой степени не обладает никто из наших артистов. Да, случилось так, что театр "Камерная сцена" и Уманец сделались чем-то неразъединенным, когда первое без второго немыслимо: