БАЧИНСКИЙ Геннадий

12 января 2008 года известный телерадиоведущий Геннадий Бачинский погиб в автокатастрофе. "Геннадий погиб в результате аварии на Щелковском шоссе. Геннадий сам находился за рулем автомобиля", - сообщили "Интерфаксу" на радиостанции "Маяк", где работал журналист.

Автоавария произошла около 16:00 мск в городе Калязин. По предварительным данным, журналист, находившийся за рулем автомашины Volkswagen Golf, ехавший в сторону Сергиево-Посада, попытался обогнать грузовик и выехал на полосу встречного движения, где столкнулся с грузопассажирским автомобилем Volkswagen.

От полученных травм Бачинский скончался на месте. Во второй машине 3 человека получили ранения. Женщина из их числа скончалась впоследствие в больнице от осложнений. Бачинскому было 36 лет.

Источник: http://newsru.com

Родился Бачинский 1 сентября 1971 года, в городе Яровое Алтайского края. Геннадий еще c детства любил слушать радио, "крутить ручки настройки длинных и средних волн и сквозь помехи разбирать голоса из чужих миров".

Интерес со временем перерос в серьезное увлечение: в школе Бачинский записался в радиокружок. Однако, учиться Геннадий отправился в Санкт-Петербургский Государственный Электротехнический Университет, на факультете автоматики и вычислительной техники.

Учась в университете, Бачинский начал играть в рок-группе и одновременно организовывать студенческие концерты. Антон Марущак, институтский приятель Бачинского, а сейчас программный директор радио Maximum, рассказывает, что Геннадий устраивал фестивали студенческих рок-групп ЛЭТИ.

Уже гораздо позже Бачинский вновь проявил свои организаторские способности, создав вместе с Сергеем Стиллавиным компанию "Биз-продакшн". "Мы делаем вечеринки вообще для любых людей, начиная с тех, кто гуляет на всю стипендию, и заканчивая нефтяными тузами", - говорил Геннадий в интервью.

В радио Бачинского всегда привлекала возможность "продвигать свою тему". Это он и смог в полной мере реализовать на своей первой работе - в студии радио "Открытый город". В музыкальной программе он ставил любимую альтернативную рок-музыку.

Вскоре работать на радио Бачинского позвал Андрей Темкин. Вместе они делали еженедельную программу "Музыкальная полиция" на радио "Полис".

Геннадий успел поработать шесть лет на еще одной известной питерской радиостанции - "Модерн". Именно здесь он встретился со своим будущим неизменным напарником Сергеем Стиллавиным.

Со временем к друзьям пришла идея вести утренний эфир. В то время на радио было только одно утреннее шоу - "Жаворонки на проводе" на московском Maximum. Шоу начиналось в шесть утра, а передача на "Модерне" в семь, поэтому, как признавался Бачинский, он успевал по дороге на работу послушать "Жаворонков" и набраться опыта.

Геннадий утверждал, что популярность к их шоу пришла после того, как он сделал "удачную субтитру" к песне Стиви Уандера "I just call to say I love you" - "Чисто позвонил сказать, что я люблю тебя", которая стала основной "фишкой" их дуэта.

На радио "Максимум" ведущего пригласили в 2002 году. Свой выбор директор "Русской Медиа Группы" (управляющая компания радиостанции) Сергей Кожевников объяснял так: "Радиостанция сейчас несколько утратила свои позиции "радио двух столиц", а с приходом Бачинского и Стиллавина, - а они оба питерцы, - мы надеемся укрепить свои позиции в Петербурге".

Их "Утреннее шоу" было направлено на студенческую аудиторию, но в итоге слушали их и подростки, и люди зрелого возраста. Здесь весьма кстати пришелся творческий потенциал ведущих. Бачинский был автором множества розыгрышей и шуток, которые и сделали его шоу популярным. Он был полностью поглощен и "внутрирадийной" работой: делал для "Максимума" новые "рубашки", новые "джинглы", и т.д.

На радио "Максимум" Бачинский оставался по 29 июня 2007 года, а затем начал работать над более серьезными передачами в студии "Маяка". Здесь он успел проработать только полгода.

У Геннадия Бачинского остались жена и двое детей.

Источник: http://www.rian.ru

ИНТЕРВЬЮ

Это интервью у Геннадия Бачинского было взято около года назад. С тех пор многое изменилось. Бачинский ушел с радио MAXIMUM и развлекательных телеканалов. 'Утреннее шоу Бачинского и Стиллавина' переехало на радио Маяк, причем ведущие отказались от имиджа хулиганов, и программа стала менее шокирующей. Тем интереснее читать то, что говорил Геннадий год назад, перед тем, как совершить эти изменения в своей профессиональной деятельности...

Уважаемые посетители сайта!

Мы предлагаем вам новое эксклюзивное интервью с известным шоуменом Геннадием Бачинским. К сожалению, формат и объем не позволяет нам размещать все подготовленные статьи, поэтому мы начинаем публикацию материалов, которые будут доступны только на сайте.

Такого сложного интервью у меня раньше никогда не было. Я предлагала священнику поучаствовать в этой беседе, и сразу приходилось отвечать на недоуменный вопрос: "А при чем тут православие?". Кто-то не мог, кто-то наотрез отказался. Да, действительно, трудно предположить, что Геннадий Бачинский - известный "беспредельщик", ведущий ежедневного "Утреннего шоу Бачинского и Стиллавина" на радио Максимум, а также множества развлекательных программа на ТНТ - может давать серьезное интервью православному журналу. Но главные мои сложности были совершенно не в этом. А в том, что, делая этот материал, мне пришлось выступить в роли некоего общественного обвинителя. Имею ли я право обвинять кого-то, кроме себя? Давать советы, предлагать решения, когда в себе не могу разобраться, расставить все по местам? Этот разговор, настолько острый, насколько дружелюбный, настолько пристрастный, насколько искренний, оставил во мне глубокое впечатление. И первое, к чему он призывает, - пристальнее всмотреться в свою собственную жизнь, чтобы снова сфокусироваться на тех внутренних проблемах, которые я давно уже вижу, давно хочу изменить, но все не хватает решимости:

- Готовясь к интервью, я попросила в православном интернет-сообществе написать вопросы, которые люди хотели бы задать Вам. Процитирую несколько характерных высказываний:
"Иногда приходится слушать их утреннее ток-шоу, потому что сын слушает. Впечатление устойчивое: все шутки только на тему ниже пояса, над позвонившими просто глумятся, стебаются (не могу подобрать другого слова) и "опускают". Позвонившие при этом глупо хихикают, поэтому симпатии тоже не вызывают. Вполне допускаю, что ребята умные, но уровень их программы запредельно низкий".
"Они производят впечатление людей умных, взрослых и остроумных, а за шутками ниже пояса не все видят нормальные высказывания нормальных людей. Недавно они приглашали Кураева, разговор был достаточно серьезный. Все-таки они знают - с кем можно стебаться, а с кем интересно и поговорить".
"Радио Максимум почти каждое утро по дороге на работу слушаю и о том, что Бачинский может быть православным, давно подумал. Его православность (?) проявляется нечасто, изредка в его речи проскакивают какие-то фразы, мысли, понятия, по которым можно сделать предположение об его религиозности".
"Православный он или нет, но то, что он делает в радиоэфире, производит мерзкое впечатление".
"Рад бы не слышать этого отвратительного "гимна быдлячеству", каким считаю это его "шоу", но в маршрутках иногда приходится. И как это совмещается с Православием - уму не постижимо".
"Думаю, мозговитые ребята просто зарабатывают деньги. Они, судя по всему, прекрасно понимают, что есть пошлость, и эксплуатируют насыщенность масс-медиа пошлостью".
"Нет, не настоящие они пошляки... Просто провокационный стиль. Не все так прямолинейно, и это хорошо - жаль только, что понять это не всем по силам".
Итак, можно спроецировать все эти высказывания в два вопроса: Православный Вы или нет? И если "да", то как Ваши шоу сочетаются с христианским самосознанием?

- Да, я православный. Я крестился сознательно в студенческие годы. В школе, естественно, был пионером и комсомольцем, и верил во все то, что нам говорили. В детстве я жил в Алтайском крае, приехав же в С.-Петербург, окунулся в мощную волну свободы. Классическая история: вырвавшись из-под родительского крыла, я впитал в себя все свободолюбивые тенденции. В частности, тогда началась евангелизация населения, помню, в общежитии какие-то баптисты подошли и подарили мне Библию. Потом кто-то из знакомых крестился, и я на этой волне тоже покрестился. Определившись таким образом, что я православный, я тут же забыл об этом. И когда, спустя значительное время, стал знакомиться с церковным преданием, то обнаружил, что, будучи крещеным, я много лет ничего не знал о вере. Надо сказать, что годы с моего крещения и до фактического прихода в Церковь были очень насыщены саморазрушением. В частности, я участвовал в альтернативном музыкальном движении (был активным посетителем клуба "Там Там" Севы Гаккеля) со всеми эзотерическими теориями, которые там витали. Процесс саморазрушения постоянно усугублялся, и я даже один раз пришел на исповедь, когда мне было совсем плохо: я развелся с женой, и все в жизни шло наперекосяк. Тогда я ничего не знал, и даже не помню, что говорил в храме. И следующий раз я пришел в Церковь спустя восемь лет.
Все эти восемь лет были наполнены карьерой, которая здесь достаточно ярко описана в высказываниях слушателей. То, чем я занимался в эфире, можно обозначить как мышление без границ и без авторитетов. Мои выступление на радио были близки к внутренней рефлексии человека, попавшего в сложную жизненную ситуацию после развода с женой и еще целого комплекса проблем и процессов. То есть происходящее на радио было в каком-то смысле выражением себя. Но параллельно началась моя побочная деятельность - выступление на публике. Будучи в достаточно стесненной финансовой ситуации (я остался должен после кризиса 98 года), я пытался заработать деньги, в том числе, самым прибыльным способом - выступлениями на концертах. И там я стал сталкиваться с плодами своего труда в радиоэфире, а именно с публикой, которая меня слушает. И вдруг увидел, что попал в какую-то страшную атмосферу. Ведь то, что я делаю на радио, гораздо более мягко и девственно по сравнению с тем, что происходит на корпоративах и выездных клубных вечеринках. И вот чем дальше, тем больше после концертных выступлений мне было просто физически плохо. Я приходил домой, и у меня начинался депресняк. Но я все равно говорил себе: ладно, это моя работа. И так продолжал зарабатывать, зарабатывать и зарабатывать, пока душа моя уже не взмолилась - что происходит-то? Ты уже совсем делаешь богопротивные вещи! Потому что внутренние поиски Бога у меня всегда были, я пытался читать книги, но не было человека, который бы мне все объяснил. Наконец, года три назад я стал все больше вчитываться, узнал про Иисусову молитву, и настолько мне опротивело мое концертное амплуа, что я стал просить Бога о том, чтобы Он дал мне другую работу. Чтоб я зарабатывал деньги, не делая столь низкие вещи.
Вот так постепенно я стал что-то узнавать о православии, по-прежнему являясь винтиком механизма шоу-бизнеса. Со временем этот грех, который во мне накопился, включая и грех саморазрушения, привел к тому, что сил не было терпеть, и когда в очередной раз моя личная жизнь пошла прахом, мне, наконец, стало настолько плохо, что я дошел-таки до храма.
Я и раньше пытался много раз заходить в храм, но не мог. Сначала подходил к нему, потом входил в ограду. Потом постепенно стал заходить и внутрь. То есть человеку, который настолько пропитан мерзостью шоу-бизнеса, это очень тяжело. И ведь я не знал тогда всего того о православии, что знаю сейчас. Если бы знал - наверное, вообще никогда бы не решился. Но, тем не менее, это произошло, и два года назад я начал воцерковляться.
С тех пор идет процесс, направленный к тому, чтобы разобраться с моей работой, но не революционными методами. Я всегда тешил себя надеждой, что, играя на грани добра и зла, все-таки служу добру. Хотя в какие-то моменты озаряла простая мысль, что здесь добром уже не пахнет. Но эта иллюзия продолжала мною владеть. В итоге я хожу в храм, но: по какому-то малодушию своему не могу отказаться от всех тех заработков, которые получаю в шоу-бизнесе. Только стараюсь, чтобы все больше и больше моя деятельность сдвинулось на светлую сторону.
Вот моя проблема. Моя работа - это большой мой внутренний кризис, мне действительно бывает плохо от того, что я делаю. И я на исповеди об этом говорю - но, к сожалению, повторяю снова и снова...

- Да: это серьезные признания. Спасибо Вам за такую искренность. Но за два года с православным христианином, даже если он будет очень сильно сопротивляться, все же происходят какие-то изменения! Изменения во внутренней жизни - и, как следствие, в жизни внешней. Да, в некоторых отзывах слушатели действительно отмечают, что в вашем шоу происходят изменения. А как Вы оцениваете этот процесс?

- Мы стали более скучными, как пишут нам некоторые слушатели. Или даже есть такие письма: "Бачинский уже задолбал своим православием". При том что вкрапления об этом настолько невелики, что обычно люди не замечают.
Изменения в шоу происходят - но мне бы не хотелось заниматься самооправданием в этом интервью. Просто идет очень плавный эволюционный процесс. И если эволюция будет безуспешной, то тогда не будет утреннего шоу. Потому что для меня в том виде, в каком существует сейчас, оно неприемлемо.
Да, мне уже неприятно слышать юмор на сексуальные темы, но поймите, я 15 лет работаю на радио, у меня в голове целый склад штампов. И стоит мне чуть-чуть ослабить внутреннее внимание, что легко происходит утром, потому что я человек-сова и не в лучшей физической форме, как зачастую на автомате у меня выскакивают все эти шутки, складированные огромными штабелями в голове. И большого усилия мне стоит не шутить. И я останавливаю себя: не шути, не шути, стоп, не надо этого говорить:
И еще нужно понять, что утреннее шоу - это процесс импровизации двух людей, которые являются равнозначными составляющими единого химического вещества. И только по доброй воле двоих может что-то произойти. Здесь не столько я должен "фильтровать базар", сколько сделать так, чтобы мой партнер стал думать так же, как и я. Но как это сделать - я не знаю.

- На это очень легко пенять, дескать, второй плохой, а я хороший, и я его торможу:

- Он не плохой. Но знаете, говорят, что в семье могут возникать проблемы, когда в духовном плане один более продвинутый, чем другой. И что не надо подтягивать другого, а нужно себя придержать, чтобы семья не разрушилась. И у нас то же самое: второй участник шоу, Сергей Стиллавин - тоже православный человек. Глубоко православный, как ему кажется, но совсем не православный по своим поступкам. Он сейчас - это я пять лет назад. И он идет в том же направлении. И если я его буду сейчас "пинать", и насильно делать "правильную" программу для православных людей (которые не должны слушать утром радио Максимум), чтобы они все-таки слушали и радовались, - тогда все развалится тут же. Потому что у каждого свой темп.
Кстати говоря, я тоже могу сказать: а почему православные люди, которые отвечали на Ваши вопросы в интернете, слушают шоу Бачинского и Стиллавина? Почему, когда я захожу в церковную лавку, меня узнают? Почему, когда я иду прикладываться к мощам в монастыре, меня узнает монах и читает мне морали? Очень смиренно, но все-таки я слышу примерно то же, что Вы сейчас прочитали в мой адрес. То есть я понимаю, что он слушает нас! И я тоже могу это предъявить, как максималист, каким я всегда был. Ну не для них все эти продукты с нашим участием. Неужели люди не могут потратить те полчаса, которые едут на работу, на что-то другое, а не на прослушивание нашей передачи?
Знаете, мне бы хотелось, чтобы читатель не только занимался бичеванием Бачинского и Стиллавина, а еще на нашем примере посмотрел бы на себя и подумал: Когда он в своей жизни начинает предавать Христа - и, может быть, это давно уже случилось?..

- Хорошо, прочитаю еще одно высказывание не православного человека, а просто вашего постоянного слушателя: "Ежу понятно, что вы куда глубже и многограннее, чем пытаетесь показать сложившейся аудитории, и придерживаетесь взятого ранее формата эдаких безбашенных клоунов шапито. Доколе?! Просто мне крайне приятно среди порожняковой породы, которую вы несете в эфире, слышать иногда серьезные и очень правильные, на мой взгляд, вещи - суть крупицы золота". Да, допустим, вы опустились до формата этих ребят, они вас слушают, и все это может быть даже какой-то миссией. Но если случайно утром включит радиоприемник совсем юный мальчишка, ребенок - поймет ли он эти крупицы золота? Вряд ли! Зато услышит, как классно кто-то с кем-то переспал: и постепенно осознает, что мама нудит свои нотации, а на самом деле все так весело и круто! И что Вы ему скажете? Да что ни скажете - получится ложь. Ложь или на радио - или в жизни.

- Если мы сейчас хотим человека, называющего себя христианином, Бачинского, призвать к ответу, если мы оперируем такими социальными категориями о человеке, который неправильно себя ведет, - то я могу задать встречный вопрос: а где будут работать апологеты? Для чего вообще нужны тогда эти люди, которые должны защищать веру и продвигать ее? Миссионеры, которые на данный момент, как я вижу, совершенно отсутствуют, кроме единственного о.Андрея Кураева?
Человек, на которого мы работам сегодня, - это средний класс, это "белые воротнички", которые едут утром на работу на своей машине. Они, к сожалению, очень сильно отличаются от тех, кто ходит на концерты "Алисы" или "ДДТ". Это люди, у которых уже сложившаяся система представлений о добре и зле. И о том плавающем градиенте, который между ними, - ведь у них нет четкой границы. Кто с ними будет работать? Высказывания Кураева они не будут слушать. Для людей, которые состоялись в жизни социально, нужны какие-то другие авторитеты.

- Но все же мне трудно назвать то, что Вы делаете, проповедью.

- Хорошо, мы можем отказаться от участия в СМИ, - но тогда это значит, что мы сдаемся полностью перед силами зла, в руках которых сейчас находится этот инструмент! Если сейчас в шоу-бизнесе есть отдельные люди, которые симпатизируют идеям православия, то когда мы их заберем оттуда, то останется полностью разрушающее орудие СМИ. А СМИ - это страшно!
Мне кажется, что священники лучше понимают, как обстоят дела, чем неофиты, высказывающиеся в интернете. В этом корни современного религиозного экстремизма, что все неофиты требуют радикальных мер. Я, с этой точки зрения, должен провозгласить, что больше не буду работать на радио, если я православный. Но можно посмотреть и с другой стороны - а если я уйду, кто займет это место?

- Но чем Вы лучше, полезнее этого гипотетического кого-то, кто занял бы Ваше место?

- Мы уже видим в большом количестве этих "кого-то других". Мы, к сожалению, пожинаем плоды своего десятилетнего шоу в виде расплодившихся клонов. Которые перенимают нашу манеру, начисто лишив ее содержания. Потому что мы все-таки себя определяем и оправдываем тем, что мы - аналитики, которые за шутками и смехом прячут неожиданные выводы. Кто-то говорил, что в России правду могут говорить только шуты. Действительно, мы говорим в эфире такие политические, социальные и мировоззренческие вещи, которые если были бы сказаны серьезно каким-то другим человеком, тут же стали бы предметом судебного разбирательства. Мы - Жириновские радиоэфира. Но, как я уже сказал, есть плоды, снивелировавшие эту нашу идею об оправдании формы содержанием. И если будет кто-то, а не мы, - то есть один из этих вот клонов, ну, может быть, такой смешной, отвязный и все - вот это как раз и будет пошлостью. То, что делаем мы - это, все-таки, иначе говоря, просто юмор на сексуальные темы. А пошлость в данном случае я разумею настоящую, мещанскую.
Кстати, большинство весьма политкорректного и цензурного материала, не вызывающего такие дискуссии, как наш, является той самой пошлостью, которую я для себя определяю как сумму двух составляющих. Как только человек открывает рот и говорит первое слово, я уже знаю, какими будут 15 следующих. И второе - человек не верит в то, что он говорит. Вот что я называю пошлостью: предсказуемость, помноженная на фальшь. И, мне кажется, это более опасно, чем люди, которые всовывают шпильки в задницы, казалось бы, "культурным людям". И я, как человек, который больше всего не любит самодовольное невежество в людях, готов лучше жить в обществе провоцирующих хулиганов, чем в обществе напыщенных "культурных" серостей.

- В чем-то мне близки Ваши слова, но спрошу недоверчиво - все ли уж так "запущено" в коммерческих СМИ?

- Мне бы хотелось разбить наше интервью как бы на две составляющих. Первая. Совесть тех, кто делает утреннее шоу Бачинского и Стиллавина, - тут важен момент некоего покаяния и реальных шагов после. И вторая - это ситуация в современных масс-медиа, и право на существование в них нашего шоу. И по первому вопросу, безусловно, мы не должны и выходить из церкви, там прямо и стоять на коленях с утра до вечера, а особенно с 7 до 11 утра. А другой вопрос - при той ситуации, которая сложилась в современном шоу-бизнесе, мы не можем говорить о том, что творчество Бачинского и Стиллавина является безусловным злом.
Хочу оговориться, что я искренне ненавижу шоу-бизнес. И чем больше я погружаюсь в этот мир, тем больше убеждаюсь, что люди, которые там правят, считают потребителя быдлом, стадом, недостойным того, чтобы проявлять к нему заботу. "Тварь я дрожащая или право имею?" Если тварь - то ты с той стороны телеэкрана, а если право имеешь - то с этой.
С другой стороны - по моему мнению, перед Богом все грехи одинаковы. И в этом смысле для меня, как для человека, который решил жить по христианским заповедям, - более безвредно в нашем обществе пошутить на тему секса, чем повторять наглую ложь, которую несет в себе реклама. Невозможно быть христианином в каждом своем слове и при этом читать лживую рекламу - но ты обязан это делать, потому что это условие твоего пребывания в эфире. Можно сейчас сделать такой артистический шаг закрытия проекта - но для меня этот шаг равносилен пострижению в монахи, это радикальная смена всего, что меня окружает. Видимо, я все равно не готов сейчас быть тем глянцевым христианином, которого от меня кто-то, быть может, ждет.
Понимаете, бессмысленно наводить порядок у себя дома, когда ты видишь, что на тебя несется смерч. Ситуация в СМИ такова, что мы можем, конечно, говорить о вреде, который приносят Бачинский и Стиллавин, но это будет чисто виртуальный вред по сравнению с теми военными действиями, которые идут сейчас, и где жертвы - народ наш. Безусловно, мы можем закрыть программы Бачинского и Стиллавина, но самое большое, что мы этим можем сделать, - это спасти конкретно Бачинского и Стиллавина. Но никак не тех людей, которые являются нашими потребителями.
Почему-то считается, что православному человеку нет места в современных профессиональных СМИ. Если ты православный, то иди на телеканал Спас, который ни один человек, привыкший к современной картинке, смотреть не сможет. То есть существует жуткая сегрегация светских и православных СМИ. Православие при всем кажущемся расширении свободы - находится в резервации. Куда всеми профессиональными способами закрывается доступ для человека, живущего в современном мире, который не отрекся от мира - а таких большинство. И это проблема, которая меня заботит очень сильно. Я хочу делать православное радио, я хочу говорить людям о добре и зле, но сейчас нет места, где я мог бы это осуществить. Если мои таланты нужны - я готов как профессионал делать что-то в другом месте. Но на данный момент мои таланты никому не нужны, кроме тех, кто мне платит деньги за то, что я читаю их рекламные объявления в эфире.

- Но почему Вы говорите - закрыть передачу и сразу же уйти. Ведь Вы генеральный продюсер, вот и работали бы продюсером?

- Если я, как генеральный продюсер радио Максимум, закрываю шоу Бачинского и Стиллавина - значит, я профессионально непригоден. Потому что я закрываю одну из самых рейтинговых программ российского радио.

- Знаете, вот Вы говорите, что не востребованы в православной профессиональной области. Но мне кажется, что нам очень не хватает именно такого человека, - хорошего профессионала, известной личности, который бы с высоты своего положения так много мог бы сделать, заявляя о своей религиозной принадлежности! Мне бы очень хотелось, чтобы Вы стали таким символом, что ли, и пусть не прозвучит это идеалистично.

- В обществе идеи покаяния, при всей кажущейся доступности, - не востребованы и не приняты. Никто никогда не поверит в современной России истории про обращение Савла в апостола Павла. Не поверит обычный зритель и слушатель, что тот, кто был символом пошлости в 90-х, сейчас является носителем ортодоксальной идеи. И в этом смысле тема покаяния Бачинского и перехода в рьяные апологеты не сработает - это я Вам как профессионал шоу-бизнеса говорю.
А с другой стороны - я был на фильме "Остров" в самом модном кинотеатре Москвы: в зале не было свободных мест, и с сеанса ушел только один человек. И я вижу здесь подвиг не только режиссера, который не постеснялся сказать, что он православный, и не постеснялся на треть свой фильм составить из молитв. Но я вижу также здесь подвиг, что Церковь настояла выпустить фильм в широкий прокат! И мы увидели, что народ забивает битком кинозал. Значит, мы преувеличиваем опасность, у страха глаза велики! И то, что я услышал в свой адрес, каждый читающий мог бы к себе применить и увидеть на примере фильма "Остров", что смелый шаг может быть востребован и может принести удачу.

- Так значит, его все-таки можно сделать и Вам?

- Наверное, всему свое время:

автор: Анна Ершова
Прот.Вячеслав Харинов, настоятель храма во имя иконы Божией Матери Всех скорбящих радосте (С.-Петербург)

источник: Православный журнал "Фома" http://www.foma.ru

ИЗ АРХИВОВ РАДИО "МАКСИМУМ"

День и место рождения: 1 сентября 1971 года, город Яровое Алтайского края.

Кем хотели стать в детстве: клоуном

Как дразнили в школе или как сейчас называют друзья: Бачген, Бачанга, Бача, Бачок, Боча, Бочка, Зеленый и Крокодил (спасибо Эдуарду Успенскому).

Ваша самая первая пластинка (или любимая игрушка): 'На дальней станции сойду - трава по пояс'

Ваше образование: Санкт-Петербургский Государственный Электротехнический Университет, факультет автоматики и вычислительной техники. Инженер-системотехник по специальности 'Автоматика и процессы управления в технических системах'

Над чем последний раз от души хохотали: смеяться вообще не умею

Место в Москве/Питере/где-то еще, которое любите больше всего: собственный дом

Самая удачная покупка за последнее время: кисло-молочный продукт 'Тан'. Очень помогло после вчерашнего.

Что изменилось в вас с тех пор, как вы попали на МАКСИМУМ: купил себе новые ботинки

Что чаще всего готовите, когда есть время, и когда его нет: жареную картошку.

В каком стиле предпочитаете одеваться: чтобы внутри одежды было много места

Любимая шмотка, с которой ни за что не расстанетесь: трусы L.O.G.G.

Самый крупный причиненный Вами ущерб - что испортили и почему: взял на сохранение у музыкального редактора Радио МАКСИМУМ его коллекцию компакт-дисков и не вернул, потому что мою квартиру обчистили.

Фраза/cлово/звук, от которых никак не можете отделаться: Слово из трех букв.

Самые-самые любимые фильм, книга, телепрограмма и песня: все фильмы про Джеймса Бонда, книга - Филипп К. Дик "Убик", телепрограмма "ВРЕМЯ", песня "Я Несу Домой Елку" группы МЕХАНИЧЕСКИЕ ПИАНИНЫ.

Больше всего любите (не менее 5-ти ответов): спать, есть, пить, лежать и ничего не делать

Не любите (не менее 5-ти ответов): врать, мыть пол, винегрет, плохих людей и тараканов

Раз-дра-жа-ет (хотя бы три): количество народа в общественном транспорте, паспортный контроль и современные журналы.

Если бы татуировки могли легко смываться, какую бы сделали сегодня: никакую.

Есть ли у Вас компьютер и для чего он Вам: есть. Я в нем живу.

Если бы можно было отмотать время назад и переиграть какие-то события, что бы Вы изменили: ничего

Люди, которых Вы можете назвать профессионалами: Путин

К чему стремитесь/о чем мечтаете: чтобы хороших людей было побольше

Насколько быстро Вас можно увлечь чем-то новым и чем Вы "заразились" в последнее время: я сам кого-хочешь заражу. В последний раз я заразился трихомонадой

Живет ли у вас дома кто-то с четырьмя лапами, и как его зовут: Люся. Черная и худая ориентальная кошка. Кстати, ищу для нее кота, мечтающего о незабываемом сексе.

Хотели бы участвовать в конкурсах красоты: за кулисами

Поете ли Вы в дУше и что: я пою везде, кроме душа и туалета. Пою, естественно, песни из репертуара Радио МАКСИМУМ.

С САЙТА РАДИО "МАКСИМУМ"

Я ненавижу отвечать на вопросы типа 'Как вы оказались на радио?' Чтобы раз и навсегда избавиться от них, пришлось изготовить данную заметку.

Мне всегда нравилось слушать радио. Не то, конечно, которое поступало в наш дом по проводам и стояло на кухне. Конечно нет! Там каждое утро били меня по голове 'Пионерской Зорькой' и погодой в Кош-Агаче. Нет, я любил слушать настоящее радио, которое берется из ниоткуда. Мне нравилось крутить ручки настройки длинных и средних волн и сквозь помехи разбирать голоса из чужих миров. У меня не было транзисторного приемника. Если б он был, я бы вряд ли полюбил радио. Только лампа могла так заворожить человека, расположенного в тысячах километрах от места событий. Я до сих пор восхищаюсь ламповыми радиолами размером с тумбочку. Парочку я даже от большой любви разобрал. Честно говоря, толку от разобранной радиолы мало. Все они состоят из очень старомодных деталей, применение которым с трудом можно придумать. Однако вид радиольных потрохов заставил меня записаться в радиокружок.

Итак, китайцы, американцы, немцы и прочие гады трещали в эфире и свидетельствовали о существовании большого мира. Я чувствовал себя жителем другой планеты.
Так получилось, что без особых усилий я закончил школу и радиокружок и решил поступить в Новосибирский электротехнический институт. Руководитель радиокружка внезапно сообщил, что радиотехника - это не круто. Другое дело - компьютеры! За ними будущее! Что такое компьютеры, я представлял себе слабо, хотя и читал о них очень много. Однако руководителю поверил.

Листая справочник абитуриента, я вдруг обнаружил, что вуз, абсолютно аналогичный новосибирскому, существует и в Ленинграде. Ленинград был для меня тем же, что и компьютеры - большим белым пятном. Я много ездил по стране с мамой, но до этого города так и не доехал. И вдруг я подумал - а нахрена ехать в Новосибирск, в котором я был тысячу раз, если можно совместить вступительные экзамены с посещением Северной столицы. Даже если я не поступлю - посмотрю хотя бы город. Собрав чемоданы, я уселся в поезд.

В Ленинграде было жарко. Конец июня 1988 года выдался очень жарким. Я офигевал от температуры и влажности. В приемной комиссии дядька тряс моим аттестатом зрелости и злобно намекал, что ему жалко моей серебряной медали и что не надо поступать на специальность 'Вычислительные машины, системы и сети', столь модную среди коренных ленинградцев. Вняв его гадким советам, я согласился обучаться на другой кафедре - 'Автоматика и процессы управления в технических системах'. Впрочем, я об этом ни разу не пожалел. Специальность мне попалась очень полезная. Сдав на пятерку свой первый экзамен - по физике - я автоматически стал счастливым студентом факультета автоматики и вычислительной техники Ленинградского электротехнического института.

В тот период я был поклонником групп 'Алиса' и 'ДДТ'. На картошке, куда нас заслали в сентябре, я встретил таких же больных. Картошка закончились созданием группы 'КРОКОПЛЮХ'. Так я попал в музыкальную тусовку. Это была эпоха последних успехов групп Ленинградского рок-клуба. Я активно включился в организацию рок-фестивалей ЛЭТИ. Здесь-то и пересеклись наши дорожки с Андреем Темкиным, человеком сыгравшим ключевую роль в моей радиокарьере. Темкин играл в группе 'ПИЛОТЫ', которая была до безобразия похожа на 'ИГРЫ'. Мы сдружились и даже поиграли какое-то время в совместной группе 'STOGOV'S FAMILY'. Потом он уедет жить в Америку. Ну а пока ему предстоит увидеть объявление о приеме желающих поработать в эфире только что открытой радиостанции 'ПОЛИС'.

Радио 'ПОЛИС' вещало с катушечных магнитофонов из маленькой студии, которую они делили с другой радиостанцией - 'ОТКРЫТЫЙ ГОРОД'. В последствии эта комнатка стала студией Радио КАТЮША. В один прекрасный день Темкин сообщил, что есть возможность сделать свою передачу на 'ОТКРЫТОМ ГОРОДЕ'. Был апрель 1992 года.
Программа у меня получилась бездарная. После третьего выпуска ее не стало. А я вдруг оказался на Радио 'ПОЛИС'.

На Радио Полис я проработал с июня 1992 года по январь 1994-го. Здесь я научился всему. Я работал редактором новостей, звукорежиссером, сценаристом рекламных роликов, музыкальным журналистом и просто диджеем. Вместе с Андреем Темкиным мы делали еженедельную программу 'МУЗЫКАЛЬНАЯ ПОЛИЦИЯ'. Дебильная административная система на этой радиостанции удивительно сочеталась с духом тайного концептуального распиздяйства. Здесь я встретил нескольких людей, которые в значительной степени на меня повлияли.

Самым ярким из них был Костя Мурзенко, с чьим личным психотерапевтом доктором Калашниковым мы впоследствии довольно долго вели программу 'НАИЗНАНКУ'. Костя был первым человеком в моей жизни, который абсолютно не использовал разговорный русский. Он говорил сложносочиненными и сложноподчиненными предложениями, будто читал по бумажке. Концептуальный юмор Кости был абсолютно непонятен обычным людям, и это было круто. Потом Костя увлекся кинематографом и в этом деле чрезвычайно преуспел. Я до сих пор являюсь его поклонником. Другим важным человеком был Кирилл Беглецов, будущий программный директор Радио 'МОДЕРН'. Мы вместе решили подрабатывать в магазине компакт-дисков на Лиговском проспекте, откуда нас вскоре выгнали по подозрению в коррупции. Одним из хозяев магазина был Алексей Румянцев, который вдруг через несколько лет стал популярен со своей группой 'ИВАН КУПАЛА'.

Денег не хватало. На Радио 'ПОЛИС' платили мало. Подруга Беглецова Саша Коршак читала новости на свежеиспеченном Радио Модерн. Зарплаты там были хорошие и в январе 1994 года она устроила так, что мы сменили место работы. На 'ПОЛИСЕ' жутко обиделись и не выплатили мне зарплату за последний месяц. Мне было все равно.

'МОДЕРН' был коммерческим радио. Однако, дирекция ничего не имела против того, чтобы я параллельно работал на альтернативной станции 'КАТЮША'. Я придумал себе псевдоним - Абдылда Абдыкадыров - и каждый понедельник гонял в течение четырех часов европейский и американский хард-кор. Летом 1994-го я вернулся из европейской поездки с группой 'ХИМЕРА' и меня поставили перед выбором: либо 'МОДЕРН' либо 'КАТЮША'. Я выбрал 'МОДЕРН'. Вместо себя на 'КАТЮШУ' я привел Антона Марущака. Теперь он музыкальный директор Радио Максимум в Москве.

На 'МОДЕРНЕ' я работал обычным ди-джеем и вел всякие программы - про трип-хоп, про drum'bass, про блюз, про ленинградский рок, про альтернативу. Короче, пытался реализоваться как меломан. Все кончилось в 97-м, когда я встретился в эфире со Стиллавиным. Про интеллектуальное радио пришлось забыть. Началось УТРЕННЕЕ ШОУ.
Вообще-то, сначала утреннее шоу мы попытались делать с Лехой Филипповым. Но как-то не покатило. Пара со Стиллавиным оказалась бомбой. У нас не было ничего общего кроме половой принадлежности. До сих пор я удивляюсь, как нам удается вместе работать. За годы совместной работы я обнаружил в себе талант, которого нет ни у кого другого - умение общаться со Стиллавиным в течение долгого времени. По большому счету, это единственное из-за чего меня держат на радио. А однажды нам даже дали какую-то национальную премию.

Летом 2001 года 'МОДЕРН' умер. Я купил себе стиральную машину и поехал отдыхать на юг. В конце лета я вернулся и услышал телефонный звонок. Звонил Саша Пряников, тогдашний программный директор Русского Радио, и предложил работу в Москве. Ехать в Москву я не хотел, но интересной работы в Питере не предлагали.
Хорошим сентябрьским днем Саша Карлов учил меня нажимать кнопки в студии Русского Радио. Играла песня 'НАУТИЛУСА' 'Гудбай, Америка!' Вдруг вбежала Калинина и потребовала срочно вывести ее в эфир. Какие-то самолеты врезались в небоскребы посреди Нью-Йорка.
К декабрю 2001-го я окончательно ох**л от репертуара Русского Радио. 'Поцелуй меня везде, 18 мне уже' стало сниться ночью. Поэтому когда позвонил программный директор 'МАКСИМУМА' Алексей Глазатов, я понял, что спасен.

Прошло довольно много времени. Периодически к нам в студию вбегает генеральный директор Миша Эйдельман и о чем-то негромко кричит. Мне нравится каждый день смотреть на изумительный рассвет за окном. И если честно, я немного устал от шоу-бизнеса.

Г. Бачинский

источник: http://bachinsky.bachistil.ru/