СОКОЛОВСКИЙ Михаил

Родился: 15 ноября 1951 года
Страна: СССР/Украина
Амплуа: полузащитник, тренер
Выступал: 'Авангард', Краматорск 1970 г., СКА, Киев 1971 г., СК Чернигов 1972 г., 'Металлург', Запорожье 1973 г., 'Шахтер', Донецк 1974 - 87 гг., 'Кристалл', Херсон 1988 г., всего D-1: 400 матчей, 87 голов.
В Кубке СССР: 63 матча, 11 голов
В Кубке УЕФА: 18 матчей, 5 голов.
Провел 10 матчей за молодежную сборную СССР (1976 - 77г.).
Достижения:
Командные:
Серебряный призер чемпионата СССР 1975, 1979 гг.
Обладатель Кубка СССР 1980, 1983 гг.
Обладатель Кубка сезона 1983 г.
Личные:
Обладатель приза 'Верность клубу' - 400 матчей в чемпионате СССР
Член Клуба Григория Федотова - 103 гола
Рекордсмен "Шахтера" по количеству сыгранных матчей в чемпионатах СССР (400).
Лучший бомбардир "Шахтера" в чемпионатах СССР (87 голов.)
Тренер "Шахтера" в 1995-1996 годах.

ДЛЯ НЕГО В МЕЧТАХ БЫЛ ТОЛЬКО "СПАРТАК"

Михаил Соколовский играл до тридцати шести. Можно, как водится в подобных случаях, порассуждать о завидной жизнеспособности, выпадающей не каждому, об умении толково расходовать силы и тренироваться, вести правильный образ жизни. Вполне вероятно, что без всего этого не обошлось. Но мне думается, что судьба оттого хранила Соколовского и продлила ему жизнь на зеленой арене, что был он необходим, крайне, до-зарезу необходим, своему 'Шахтеру'. Игроков такого амплуа - разыгрывающего полузащитника, распасовщика в этом клубе за всю его историю с 1936 года можно пересчитать по пальцам одной руки. Коньков. Соколовский... а дальше надо напрягать память, просить подсказки, лезть в справочники.

На первый взгляд это странно, не вяжется с репутацией команды, она ведь и Кубок не раз выигрывала, и в призерах чемпионата состояла. Как же обходилась без людей столь уважаемой специальности, как распасовщик, диспетчер?

У донецкого 'Шахтера', до 1946 года именовавшегося 'Стахановцем', свое место не только в итоговых таблицах, но и в наших представлениям о том, кто как играет, кто как выглядит. У 'Шахтера', само собой, были годы бедствий, и высшую лигу ему приходилось покидать, и. как уже упомянуто, забирался он высоко. Сколько себя помню в качестве болельщика, а это столько же, сколько лет 'Шахтеру', он в моих глазах неизменен, один и тот же. Нет, изменялся, конечно, ну хотя бы в те сезоны, когда его нападение возглавлял Александр Пономарев, когда в нем играли Валерий Лобановский и Олег Базилевич или во главе с Виталием Старухиным, позже с Виктором Грачевым. Однако игровые вариации, создаваемые незаурядными форвардами в силу особых склонностей, не преображали 'Шахтер', не делали его неузнаваемым. Все-таки как сложился 'Шахтер' с самого начала ширококостным, плечистым, кряжистым, расторопным, терпеливым, работящим, простодушным, так и тянется родственная схожесть от дедов к внукам. И хорошо, что так: достаточно внимательному любителю футбола услышать слово 'Шахтер', и перед ним возникает картина особого рода игры и борьбы, перемещений, пусть картина будет бесфамильная, анонимная, но обмануться невозможно - донецкая, горняцкая. А готово ли наше воображение ответить подходящей картиной на название любой команды? Начнешь себя проверять на иных и удивишься: пустота, белый лист, ничего своего, единственного, характерного, а ведь из высшей лиги?

Воображение, ассоциации - это, что говорить, мило, занятно, но футбол не лыком шит, в нем терминологии столько, что на небольших размеров науку достанет. И для игры 'Шахтера' найдется определение - скоростно-силовая. Словно бы расшифровывать не требуется. Но затаено в этом определении скрытое осуждение: что за игра, где скорость и сила и ничего больше? Тут рядом горластое разоблачение: 'Нечего маскироваться и прятаться, 'бей-беги', вот и вся ваша премудрая скоростно - силовая тактика!'.

Попробуем разобраться. В маленькой книжечке о 'Шахтере', изданной в Донецке, я натолкнулся на цитату: 'Манерой игры 'Шахтер' напоминает английский клуб 'Вест Бромвич Альбион', который грамотно использует силовые приемы, владеет рациональной (типичной для северных команд) техникой и длинными передачами, которые позволяют ему остро атаковать. Игра горняков оставляет цельное впечатление'. Написал это мой старший товарищ Мартын Иванович Мержанов в 1964 году, и то, что этот отзыв появился в книжечке, говорит о том, что о' вполне устроил составителей, несомненно, верных поклонников 'Шахтера', чувствительных на комплименты.

Мержанов не промахнулся, близость с английским футболом у 'Шахтера' есть. И никакое это не подражательство, не заимствование, достаточно вспомнить, что современный футбол начинался в Англии, и сегодня, по прошествии столетия с лишком, английские команды ближе к истокам, чем их бесчисленные последователи, расцветившие игру каждый на свой вкус, обманами, уклонами, трюками, хороводами неразрывных, бережных передач. Я думаю, что 'Шахтер' у нас как раз и представляет футбол первоначальный, корневой, от которого пошли разные, как шикарные, так и не внушающие доверия, подозрительные ответвления. Любое направление если ему следовать слепо, без разбора с дурными средствами, легко довести до абсурда. И комбинационную игру можно превратить в пустые хлопоты, в полотерное ремесло, в вегетарианское истощение, в бессмыслицу. Английские команды, как клубы, так и сборную, в разные годы мне доводилось видеть в совершенном покоряющем обличий, а то и в беспорядке, расстройстве, примитиве, в том самом 'бей-беги', хотя в обоих состояниях не вызывала сомнений принадлежность к одной школе, одной манере. Так и 'Шахтер'.

Смешно думать, что скоростно-силовой стиль напрочь исключает передачи и пасовку. Это невозможно. Но они у него не на виду, выполняют служебную, обслуживающую роль, не лезут в глаза, как лабиринты и кроссворды у убежденных комбинаторов. И все же рассчитанный, вежливый, приглашающий пас, применяется он чаще или реже, всегда у любых команд в любые времена соперничает с ударом по воротам, ценится с ним наравне и восхищает публику.

Михаил Соколовский, проведя в строю 'Шахтера' 14 сезонов, был тем игроком, который держал общую игру в узде, не позволял ей опуститься до слепого 'бей-беги' и, быть может, не отдавая себе в этом отчета, отстаивал право своей команды на своеобразие. Если команда сумеет заявить о себе, как о своеобычной. Тут же возникает понятие о мастере, который именно ей подходит и соответствует. Для ясности упомяну, что в лучшие времена киевского 'Динамо', 'Спартака', московского 'Динамо', 'Торпедо' такая рассортировка напрашивалась сама собой, кругом поговаривали - 'этот Киеву бы пригодился', 'спартаковский игрочок', 'не худо бы того парня в 'Торпедо' попробовать...'. Правда, когда команда не в порядке, вдруг оказывается, что состоять в ней способен первый попавшийся мастер, и, как их ни тасуй, этих первых попавшихся, пусть даже и обученных, наловчившихся, таинство согласия не происходит. За благополучным 'Шахтером' тоже числятся свои игроки. Какие же? Кроме тех характерных черт, о которых речь здесь уже шла, я назвал бы еще одну, обязательную - незаметную полезность.

Незаметность я понимаю как полную сосредоточенность на своем деле, когда и в мыслях нет отвлечься, потерять время на постороннее, на какие-нибудь выяснения, на рисовку, на то чтобы привлечь к себе внимание трибун. Если и позволяли себе иногда отступать от устава 'Шахтера' форварды Старухин и Грачев, то они все-таки были на заведомо привилегированном положении, их вольности оттого и бросались в глаза, что шли вразрез со всем тем, что нам было известно об этой команде на протяжении десятилетий. Наверное, есть основания эту незаметность истолковать и как хорошее поведение, как воспитанность. Во всяком случае, когда бы я ни смотрел матчи с участием 'Шахтера', всегда наперед знал, что с его стороны должно быть наглости, симуляции, демонстративных выходок, зазнайства. Ничем иным я не в состоянии объяснить свою давнишнюю ровную симпатию к этой команде, несмотря на то, что на московских стадионах она чаще проигрывает, чем побеждает, и выглядит, если судить по справедливости, послабее столичных противников.

Соколовский может считаться идеальным, классическим примером игрока 'Шахтера'. Несмотря на то, что он был одарен щедрее, чем большинство его товарищей, лучше и пасовал, и бил по воротам, да и в капитанах ходил, в другой команде игрок его данными хоть чем-нибудь да выдавал бы желание выделиться представить себя персоной. Соколовский строжайшим образом соблюдал командный режим, был в лучшем смысле этого слова незаметен, интуитивно чувствуя, должно быть, что 'Шахтеру' крышка, если, состоя в нем, игроки захотят быть заметными порознь.

Нисколько не сомневаюсь, что он способен был заиграть и в другом клубе, более классном, что позволило бы ему стать одним из героев всех стадионов, не только своего, донецкого. Но судьба распорядилась им так не иначе, без соблазнов и искушений, и он сумел отдать себя 'Шахтеру' без остатка, в чем проявилось и его понимание игры, и человеческое постоянство. Думаю, что для части любителей футбола, а для верхоглядов наверняка явилось нечаянностью появление Соколовского в Клубе. Между тем, по моему глубокому убеждению, его 'сотня' имеет совершенно особую ценность: она завершила, увенчала сложную карьеру мастера, не заносившегося в личных упованиях, сработавшего ее, 'сотню', среди множества других обязанностей, болея душой за 'Шахтер'. Ему и прозвище трибуны дали выразительное - 'бригадир'.

Спросите киевских динамовцев, спартаковцев, какие сезоны запомнились, и они назовут те, когда они становились чемпионами страны, а при упоминании тех, когда они оставались вторыми либо третьими, пожмут плечами, криво усмехнутся. Соколовский в своих интервью (их раз-два и обчелся) настаивал на упоминании, что его команда за время, пока он в ней состоял, дважды была вторым призером, раз - третьим, да Кубок дважды завоевывала, а он трижды удостаивался быть в '33 лучших'. Я оттого и включил сюда эти сведения, почувствовал, как Соколовский ими гордится. Но ведь опять-таки горд он скорее за 'Шахтер', чем за себя, любой согласится, что сержантские 'лычки' игрока именно этой команды не менее почетны, чем чемпионские 'звездочки' одновременно с ним игравших членов Федотовского Клуба - Буряка, Черенкова. Кондратьева, Родионова, Протасова. А если мерить футбольным трудом (только как это сделать?), то и почетнее.

Когда для первого издания 'Форвардов' я писал очерк о Виталии Старухине, Соколовский в нем упомянут не был. Пробел должен быть устранен. Известно, что Соколовский одной из своих постоянных тактических задач считал помощь своему центрфорварду (они вместе провели восемь сезонов) в забивании мячей. И вот что вышло в итоге, который, сознаюсь, меня удивил. Признанный бомбардир Старухин забил в чемпионатах 84 мяча, а его ассистент, подмастерье Соколовский - 87. Даже если принять во внимание разъяснение самого Соколовского - 'Я много забил с его 'сбросов' (имеется в виду снижение мяча головой под ноги партнеру, прием из редких) и то, что Старухин провел меньше матчей, все равно близость конечных чисел и соседство в Клубе с математической точностью подтверждает впечатление о незаметной полезности полузащитника 'Шахтера', с безукоризненной тактичностью исполнившего взятую им на себя непростую роль.