Никита Джигурда считает себя наследником Высоцкого
25 января легендарному актеру и барду Владимиру Высоцкому исполнилось бы 70 лет. По всей нашей стране и за ее пределами поклонники певца отмечают день рождения кумира.
Среди поклонников творчества певца есть человек, который считает себя продолжателем его дела. Речь идет об актере Никите Джигурде, который уже на протяжении многих лет борется за право исполнять песни Высоцкого, потому что, как он утверждает, об этом его попросил сам мастер.
- Владимир Высоцкий стал символом целой эпохи. Его называли "голосом 70-х". Кем он был для Вас?
- Высоцкий, когда я был совсем юным, был моим земным учителем. В 13 лет я впервые взял в руки семиструнную гитару. Мой старший брат и отец учили меня играть на песнях Высоцкого.
- Какая первая песня была?
- "На братских могилах не ставят крестов". Я учился расставлять пальцы на гитаре, мурлыкая именно эту песню. Так получилось, что звучали и Визбор, и Окуджава, и Галич, и другие барды, но я в 13 лет запал именно на Владимира Семеновича. Почему, я тогда не мог объяснить.
- Сейчас можете?
- Да, все барды, которых я назвал, обладали тонкой душой, но не имели той мощи и защиты, которые были у Высоцкого. То же самое, что у Маяковского. Тонкие души, которые они прятали в латы и доспехи. Песни Высоцкого - это песни воина света. Его песни для меня - воспитательные уроки, сказанные человеческим языком. Не пафосным и плакатным, не "сюсю-реалистичным". Ведь мудрую вещь можно сказать и так. Высоцкий пел: "Пошли мне, Господь, второго, чтоб вытянул петь со мной", и я в какой-то момент понял, что это призыв. Ведь после его ухода в мир иной многие говорили, что невозможно повторить этот надрыв, эту экспрессию, потому что это за гранью человеческих возможностей. И я тогда сказал себе: "Я должен продолжить дело Высоцкого".
- А Вас не смущает, что многие поклонники Владимира Семеновича относятся к этому негативно и называют Ваше творчество подражательством?
- Нет, и уверяю Вас, что в сравнении с количеством людей, которые хорошо это воспринимают, это ничтожное количество. Недоброжелатели, конечно же, есть, и зачастую это те, кто не слышал меня. Я, чтобы понять, имею ли я право петь эти песни после ухода Высоцкого, в 1980 году вышел на площадь Октябрьской революции (сейчас площадь Независимости, прим. Дни.Ру) в Киеве и стал под памятником Ленина петь эти песни. Для меня было очень важно, как люди отнесутся к этому.
- И как же они отнеслись?
- Минут 20 я попел, а потом какой-то мужик ко мне подходит: "Вали отсюда, тебя ж сейчас в милицию заберут!" Он посадил меня в машину и увез. Когда милиция приехала, меня уже не было. Также на Ваганьково три года подряд, начиная с 1981, я выходил перед кладбищем и устраивал революционные поминания. Несколько тысяч человек аплодировали мне, на руках меня носили и не давали милиции и "кагэбэшникам" забрать меня. Хотя потом меня все-таки нашли ребята из КГБ, и я был исключен из института в 1984 году. И сломанные пальцы, и ночи в КПЗ, и угроза 58-й статьей - все это было.
- 58 статья - это же за антисоветскую деятельность...
- Да, потому что я пел эти песни на площадях, и перед Таганкой, и на Арбате, при большом скоплении народа - это же не сейчас, когда все можно. Ведь я по-другому не мог, мой земной учитель меня об этом просил через песни. Он писал перед смертью: "Другу передоверивши чашу, сбегу. Смог ли он выпить, узнать не смогу", и он пел "Сегодня другой по канату идет". Я выполнил его волю. Если бы не перестройка, меня бы вообще посадили в сумасшедший дом или в тюрьму, куда сажали буйных и несогласных. И после перестройки меня приняли друзья Высоцкого, Боря Хмельницкий. Он первый, кто признал, что это настоящее. Он стал приглашать меня в концерты и спектакли.
- А сын Владимира Семеновича, Никита как отнесся к этому. Он принял Ваше творчество?
- Никита напряженно сначала относился ко мне, не слыша вживую, что я делаю. Хотя ему рассказывали обо мне. Но в последние 5 лет наши отношения изменились.
- Он признал в Вас продолжателя дела своего отца?
- Вот недавно мне звонит Никита и просит ехать с ним на гастроли в Болгарию, где он будет читать стихи Высоцкого, а я петь песни. Не знаю, что это значит, принял или нет. И я поехал, хотя в это время мне сразу 2 телеканала предлагали участие в реалити-шоу, то есть небывалую раскрутку, но я отказался, потому что есть вещи важнее пиара. Высоцкий научил меня быть настоящим. Ведь наряду с надрывом в его песнях есть ранимость. Его не нужно орать и хрипеть, как делают многие, это нужно прочувствовать. Многие, не понимая его, поют по-жлобски, а ведь он пел мужественно и с надрывом, но ранимо и мягко.
- Никита, а ведь помимо песен, Вы могли и в театре на Таганке играть роли Владимира Семеновича. Насколько я знаю, Юрий Любимов пригласил Вас в театр и Вы уже репетировали все спектакли, в которых играл Высоцкий, кроме "Гамлета". Почему Вы ушли из театра, даже не начав в нем играть?
- В 1983 году Любимова лишили гражданства. И после этого свыше было дано указание, чтобы театр на Таганке был максимально прикрыт, чтобы не было никакой шумихи вокруг него. На место Любимова пришел Коля Губенко и сказал мне: "Старик, если ты будешь играть, как хотел Любимов, будет ажиотаж. Все будут обсуждать, сравнивать, спорить. Это сейчас не нужно". И мне пришлось уйти.
- А потом, позже, Вас не приглашали на эти роли? И Вам самому не хотелось сыграть Гамлета по-своему?
- "Гамлета" решено было оставить за Высоцким, но я потом читал монолог в спектакле Марка Розовского в театре "У Никитских ворот" в спектакле "Роман о девочках". Кстати, мистическое совпадение, в Новом драматическом театре я играл Геракла в спектакле "Седьмой подвиг Геракла", а в это же время Никита Высоцкий играл Геракла в этой же пьесе в театре "Современник".
- А это правда, что Вам принесли письменное разрешение на исполнение от Марины Влади?
- Дело в том, что, когда я готовил диск к прошлому юбилею, мой друг Вадим Рощин связался с Мариной Влади и передал мне ее автограф и письменное разрешение на исполнение этих песен. Более того, шел разговор о совместном спектакле с Мариной Влади, где мы должны были играть в одном спектакле короля и королеву Англии. Но тогда у Марины умер муж, и она впала в депрессию на несколько лет, ни о каком совместном спектакле не могло было быть и речи. Но когда я записывал диск, мне дали разрешение и Никита, и Марина. Влади передали этот диск. А там есть песня, где я пою не спетое Высоцким стихотворение, посвященное ей, и Марина слушала со слезами на глазах.
- Именно с этой песней связана еще одна мистическая история?
- Да, я последние года три всегда исполнял эту песню, посвящая ее "великой женщине, русской француженке Марине Влади". И в конце песни по-французски признавался ей в любви. И в конце прошлого года меня на проекте знакомят с великой женщиной, русской француженкой и тоже Мариной.
- Вашей будущей женой, олимпийской чемпионкой Мариной Анисиной...
- Да, представляете! Это еще не все! Я вообще не хотел участвовать, уже все тренируются месяца полтора, а меня еще уговаривают участвовать. Мы познакомились в последний момент, я согласился, вообще не зная, кто она такая. Но когда мы познакомились, я узнал, что ее назвали в честь Марины Влади! А однажды на тренировках она напевала песню, которую я исполнял. Я удивился и спросил: "Что это ты поешь?", а она говорит: "Не знаю, это какой-то блатной певец Высоцкого поет. Мне она очень нравится. А певец даже не знаю кто". Ну это ли не мистика!
|
