ЧЕРНЫШЕВА Ольга Юрьевна

1962 родилась в Москве
1986 окончила Всесоюзный государственный институт кинематографии (отделение художников кино)
с 1989 член гоpкома гpафиков

В каких собраниях работы

Коллекция современного искусства Государственного музея-заповедника Царицыно, Москва
Министерства культуры РФ, Москва
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург
Duke University Museum of Art, Дархэм, США
Library of MOMA, Нью-Йорк, США
Частные коллекции в Австрии, Бельгии, Великобритании, Германии, Италии, Испании, Нидерландах, Франции, Швеции

Участие в выставках, аукционах

1992 "Ольга Чернышева". Галерея 1.0, Москва
1993 "Антон Ольшванг. Ольга Чернышева". Музей кино, Москва
"Olga Chernysheva". Krings-Ernst Gallery, Кельн, Германия
1994 "Anton Olshvang. Olga Chernysheva". Krings-Ernst Gallery, Кельн,Германия
1995 "Про-порции". ГРМ, Санкт-Петербург

ГРУППОВЫЕ ВЫСТАВКИ

1986 XVII молодежная выставка, Москва
1989 "Furmanny Zaulek". Dawne Zaklady Norblina, Варшава, Польша
"Выставка неоконченных работ". Мастерская К.Звездочетова, Фурманный переулок, Москва
1990 "ЖЕН". "Каширка", Москва
"В сторону объекта". "Каширка", Москва
"Туда - Сюда". Пересветов пер., Москва
"Furmanyj in Factory: Sowjetische Avantgarde *Kunst". Kulturfabrik Salzmann, Кассель, Германия
"Kunstler der Furmannstrasse. Russland zu Gast". Лимбург, Германия
"За культурный отдых". "Каширка", Москва
"Традиции русской живописи". Музей истории и реконструкции Москвы, Москва
1991 "Weight and Madness". Galeria Fernando Duran, Мадрид, Испания
"Приватные занятия". Центр современного искусства. Галерея 1.0, Москва
"In de USSR en Erbuiten". Stedelijk Museum, Амстердам, Нидерланды
"In Vacio /In Emptiness". Auditorio de Galicja, Сантьяго-де-Компостела, Испания
"Hinderloppet". Томилилла, Швеция
"Эстетические опыты". Музей-усадьба Кусково, Москва "Новеченто". L Галерея. ЦДХ, Москва
"V izbah/В комнатах". Dom kultury, Братислава, Словакия 1992 "a Mosca... a Mosca...". Villa Campoleto, Ercolano; Galleria Comunale d`Arte Moderna, Болонья, Италия
"Festival of Moscow Contemporary Art". Хельсинки, Финляндия
"New Works". Storm Gallery, Амстердам, Нидерланды "Пейзаж". Галеpея "Велта", Москва
1992-93 "Гуманитарная помощь, посылки для Германии. 27 Московских художников". ЦДХ, Москва; "Humanitare Hilfe, Packchen fur Deutschland". Tranenpalast, Берлин, Германия
1993 "Prospekt`93". Франкфурт-на-Майне, Германия "Kontext Kunst 90". Kunstlerhaus, Грац, Австрия "Watt. Witte de With". Роттердам, Нидерланды "Exchange/Обмен". Москва
1994 "Fluchtpunkt Moskau". Людвиг Форум. Аахен, Германия
"Репродукция - mon amour". ЦСИ, Москва
Cetinjski Biennale II. Цетине, Черногория "Exchange II/Datsja" (Обмен II/Дача). Almere, Флевопольдер, Нидерланды
"Open Atelier". Rijksakademie, Амстердам, Нидерланды 1995 "Kunst im verborgenen. Nonkonformisten Russland 1957-1995". Коллекция современного искусства Музея-заповедника "Царицыно". Wilhelm-Hack Museum, Людвигсхафен-на-Рейне; Documenta-Halle, Кассель; Staatliches Lindenau Museum, Альтенбург, Германия Kraftmesse. Kunstlerwerkstadt Lothringerstrasse, Мюнхен, Германия
"I don`t actually have to go". Lumen Travo Gallery, Амстердам, Нидерланды
"in Moskau... in Moskau...". Badischer Kunstverein. Карлсруэ, Германия "Interregnum". Kunsthalle Nurnberg, Нюрнберг, Германия

Критика

Чернышеву иногда обвиняют в том, что ее "торты" (объекты, имитирующие шедевры кулинарного искусства) повторяют то, что уже было сделано Ольденбургом или Косолаповым. Это обвинение абсурдно: в ХХ веке как никогда формальное сходство не означает ровным счетом ничего. Художница могла бы работать с этим сходством, но ее явно не интересуют исторические ссылки и работа с чужим искусством. Незнание пока что ей помогает, а не вредит. Она не анализирует некие данности (скажем, чужие идеи), а разрабатывает собственные проекты. Сейчас, оставив кондитерскую тему (которая сделала ее известной), Чернышева вполне доказала, что является художником жеста, а не материала. Поскольку ей важен именно жест, она не испытывает недостатка в материале. Его может доставить любая бытовая инспирация - но, как правило, не искусство.
Трудно вычислить правила, по которым она строит свои работы. Их общность состоит в жесте оживления - но не умерщвления, проглядываемого в любой редукции. Ее линия поведения в искусстве - анимация (может быть, когда-нибудь ей придет в голову заняться и этим). Книги обретают пиджаки с рукавичками, фотографируются животные в позах людей, делается выставка в память о грибах, которые стало опасно есть (не осуществлено в силу неактуальности, так как все равно едят), или же выставка "вокруг" анонимных исполнителей художнических работ (пока не осуществлено тоже). Последний пример демонстрирует смысл ее действий - индивидуализацию стандартного. Ее торты при всей их симулятивности тоже были персонализированы вложенным ручным трудом, рукоделием (дистанцированным, "cool"). Увеличенные иллюстрации из кулинарной книги (большого и самого известного ее проекта) онтологизированы осторожно проинтонированными в них ассоциациями с "днями творения", с космогоническим творчеством без образцов и референций. Максимально возможная аутентичность и своеобразная "правда" свойственны работам Чернышевой, даже откровенно имитативным: о своем объекте-торте она с гордостью хозяйки говорила "это - слоеный". Он и правда прослоен, а с другой стороны, полностью соответствует не только структуре кондитерского изделия, но и родовым признакам живописи, ибо выполнен в технике "холст, масло". Аутентичность творческого жеста является, однако, не только ее орудием, но скорее ее темой, предметом индивидуального мифа, лишенного инфантильного эгоцентризма личной мифологии. Это касается упомянутого проекта "вокруг кулинарной книги", в котором ремесло кондитера выступает метафорой искусства. Это ремесло есть созидание по преимуществу, созидание из бесформенной материи хаотичного теста; с другой стороны, творчество это не свободно, так как личная инвенция в нем ограничена "каноном", рецептом, который нельзя обойти без риска испортить конечный результат. Кондитерское искусство у Чернышевой - искусство "до свободы творчества"; ее собственные произведения - искусство "после" такой свободы, оперирующее цепью репродукций и отражений. В центре этого проекта - чисто утопическая идея абсолютного творчества, недостижимая и в прошлом, и в настоящем и существующая лишь в фантазмах кондитера, пораженного манией величия. И хотя Чернышева отнюдь не является таким кондитером, все же она не упивается невозможностью творчества, мазохистским осознанием ничтожности своего искусства и созерцанием потерь эстетической власти. Ее поиск "другой" креативности можно было бы связать с феминистским дискурсом. Здесь замечу одно: несмотря на то, что ход ее мышления ни в одном проекте не эксплицирован и она всегда оперирует некоей завершенной целостностью проекта, скрывающего в себе свои ключи (а не раскрытой фрагментарностью отдельного произведения), несмотря на принципиальное не-употребление ею вербального кода, искусство ее ни в коем случае не воспроизводит мифическую модель "женской", до-текстуальной рукодельной креативности. Ее работы - не только "после творчества", но и "после текста".

Е.Деготь. "Ольга Чернышева".- Сегодня, 1993, 11 сентября